Вашему вниманию предлагается заключительная из четырёх статей Томаса Хаузера, написанных им в связи с введением в Международный зал боксёрской славы. Первую статью Вы можете прочитать здесь, вторую - здесь, а третью - здесь.
Суббота, 11 июня, началась с завтрака в гостинной. После этого последовала поездка на автобусе в Канастоту для очередной встречи с фанатами. На четвёртом этаже Turning Stone находился холл, открытый для призывников большую часть дня и вечера. Индейка с овощами, которой там угощали была довольно хороша.
Первым крупным событием Induction Weekend стал банкет в субботу вечером.
«Банкет впечатляет», - признался мне Эл Бернстайн. «Все призывники и другие почётные гости выстраиваются за кулисами, а затем по одному выходят на помост. Это самый большой помост, который я когда-либо видел. И это прекрасно. Вы смотрите на людей, сидящих рядом с вами. Это история бокса. И вы говорите себе: «Вау! Я один из них».
Банкет по цене 175 долларов за билет был распродан за несколько недель. На мероприятии присутствовало полторы тысячи человек. Все призывники, кроме одного (подробнее об этом ниже), собрались в комнате через коридор от Event Center. Я вспомнил те ночи, когда Рой Джонс, Бернард Хопкинс, Мигель Котто и Джеймс Тони разрешали мне провести часы в их раздевалке до и после некоторых из своих самых больших боёв. Теперь меня вместе с ними принимали в Зал славы бокса.
В 18:45 призывники были представлены и вышли на помост. Это был первый раз с начала пандемии когда я надел костюм и галстук. Я сидел между Бернардом Хопкинсом и Маргарет Гудман. Маргарет - клад для модельера, а её наряды тщательно продуманы. В этот раз она была одета в винтажный чёрный костюм Gianni Versace с короткой юбкой и чёрные туфли Christian Louboutin на высоком каблуке. В воскресенье на парад она наденет серый костюм от Dolce & Gabanna и серые туфли-лодочки от Gucci. Затем она переоденется в белый брючный костюм от Richard Tyler и бежевые сандалии от Manolo Blahnik для церемонии введения в должность.
Это уникальный опыт - сидеть на возвышении под ярким светом в окружении величайших бойцов нашего времени. Имея в виду пандемию и трилогию проводимых процедур, Бернард наклонился ко мне и сказал: «Я не думаю, что мы увидим подобное снова в нашей жизни. По крайней мере, я надеюсь, что нет».
Флойд Мейвезер вошёл в зал в 19:55, более чем через час после того, как другие призывники расселись.
На протяжении выходных практически все призывники свободно общались друг с другом и фанатами. Женщины-призывники (Кристи Мартин, Барбара Баттрик, Лейла Али, Энн Вулф, Мэриан Тримиар, Регина Халмич, Холли Холм и Кэти Дува) пользовались полным уважением со стороны мужчин. Бойцы с огромной радостью отложили в сторону своё эго, чтобы слиться воедино. Только Флойд вёл себя обособленно и отдельно от группы.
Все, кто разбирается в боксе, уважают Мейвезера за его трудовую этику и навыки, которые он демонстрировал на протяжении всей своей карьеры на ринге. Но то, как он вёл себя в Канастоте, на мой взгляд, было неуважением к другим бойцам. Снова и снова он вёл себя так, будто был выше их.
Каждого из призывников попросили выступить на банкете в течение нескольких минут. Наши более формальные замечания должны были прозвучать в воскресенье непосредственно на церемонии.
После того, как его представили на банкете, Мэйвезер простоял на трибуне, демонстрируя эмоции (притворные или нет), более двух минут, прежде чем произнести свои первые слова. Затем он сказал: «Я здесь не для того, чтобы говорить о себе»..., но ухитрился вставить несколько слов обо "мне" («Моя работа просто потрясающая… Бросить школу в двенадцатом классе, пойти и осуществить свою мечту и заработать более миллиарда долларов, это действительно впечатляет»). Его пятнадцатиминутная речь длилась намного дольше, чем высказывания любого из его коллег по процедуре.
Самые вдохновляющие слова вечера прозвучали от Энн Вулф, которая трогательно рассказала о том, что не умеет читать и писать и поблагодарила своих двух дочерей за то, что они помогли ей достичь своей величайшей цели в жизни - «стать хорошей мамой».
В воскресенье призывники снова посетили музей Зала славы - на этот раз для групповых фотографий. Мейвезер прибыл отдельно в сопровождении тридцати человек. Позже, в своей вводной речи, он скажет, что привёз в Канастоту семьдесят членов The money team. Возможно это так, а может было преувеличением.
В 11:30 призывники собрались перед началом парада. Перед поездкой в Канастоту меня спросили, чего я больше всего жду от выходных.
«Я видел много парадов в своей жизни, но никогда не участвовал ни в одном», - ответил я. «Я думаю, парад».
Хороший выбор. Парад похож на картину Нормана Роквелла.
Голос Джима Лэмпли сбился, когда он говорил мне мне:
«Те из нас, кто любит бокс и заботится о нём, живут в мире сердца. И это сердце полностью выставлено напоказ в Канастоте. Казалось бы, обманчивый опыт, когда вы садитесь в машину и катаетесь по этому маленькому городку, махая совершенно незнакомым людям, которые машут вам в ответ, будет захватывающим. Ты запомнишь это на всю жизнь».
***
«Многие будут аплодировать», - сказал мне Дон Эльбаум. «И никто не будет освистывать».
***
«В старшей школе я была twirler (прим. - девушка, которая на мероприятиях марширует в составе группы, поворачивая дубинку (короткую металлическую палку) или подбрасывая ее в воздух, а затем ловя)», - вспоминала Кэти Дува. «Значит, я уже участвовала в парадах».
Тот факт, что в параде будут участвовать три класса призывников, и влияние COVID на местные автосалоны затруднило для организаторов мероприятия сбор достаточного количества автомобилей. Ранее один из инсайдеров в шутливой форме предположил, что Мейвезер мог бы доставить часть своего роскошного флота в Канастоту, но в итоге машин оказалось достаточно.
Ранний прогноз обещал сильный дождь около полудня, но позже прогноз о нём сместили на не раньше полудня.
Мы садились в машины недалеко от похоронного бюро Фиоре. Каждый призывник находился в своём собственном автомобиле и мог выбирать, с кем ехать. Я был в оранжевом джипе Wrangler Rubicon с Джессикой, Байо и Саймоном. Лейла Али, соответственно, была в томатно-красном кабриолете (автомобиль мечты Кассиуса Клея). Было двадцать марширующих оркестров.
Машина, в которой я находился, отъехала в 12:10 и через двадцать пять минут прибыла к месту конца парада. Тысячи людей выстроились вдоль улиц, маша руками и аплодируя. Большую часть пути я простоял на заднем сиденье и махал им в ответ. В какой-то момент я посмотрел на Саймона, который сидел на коленях у матери. Невозможно понять, как 16-месячный малыш воспринимал образы и звуки того момента. Но время от времени, когда люди махали руками, Саймон в ответ давал пять.
Был ещё один шведский стол.
В 14:50 в Turning Stone Event Center началась церемония принятия в Зал славы. Сначала шли посмертные индукции. В 3:30 начались мероприятия с живыми. Я сидел на сцене между Лу ДиБеллой и Шейном Мосли.
Каждому из Призывников было предложено ограничить своё выступление тремя-четырьмя минутами. Андре Уорд привлек моё внимание своими словами, начинавшимися так:
«Воздайте славу Богу. Я бы не хотел быть в этом виде спорта без Него». Затем Уорд сказал собравшимся: «Я говорил людям: «Я выиграю золотую медаль и стану чемпионом мира», а люди говорили мне: «Ты сумасшедший». Это просто сумасшествие, пока ты не сделаешь это. Некоторым людям ты нравишься. Некоторые люди этого не делают. Некоторые люди критикуют вас. Некоторые люди хвалят вас. Но когда вы доберётесь до этой сцены в Канастоте, споры будут окончены».
***
«Я не солист в классе 2022 года», - отметил Рон Боржес. «Но я горжусь тем, что являюсь здесь частью группы».
Каждому Призывнику вручили золотое кольцо с бриллиантовой крошкой, когда его вызывали на подиум для выступления. Кольца не такие модные, как те, которые игроки получают за победу в Суперкубке, но когда я надел своё, меня пронзил электрический разряд.
В очередной раз Флойд Мейвезер отделился от стаи. Во время церемонии введения в должность он время от времени жестикулировал помощнику, который приносил ему напиток и полотенце, чтобы вытереть лоб. Центр мероприятий был хорошо кондиционирован и у каждого из призывников стояла бутылка воды возле его или её стула, так что это выглядело способом привлечь внимание.
Призывников попросили ограничить продолжительность своих речей. Флойд говорил почти пятнадцать минут. Это было дольше, чем Джеймс Тони, Шейн Мосли, Мигель Котто, Хуан Мануэль Маркес, Энн Вулф, Холли Холм, Кристи Мартин и Лейла Али вместе взятые.
Мейвезер начал своё выступление со слов: «Сегодня я хочу поговорить о себе. Я хочу поговорить о TBE». Затем он заявил: «Я хорошо выгляжу. Я хорошо сражаюсь. Я непобедим».
За этим последовало много хвастовства деньгами: «Ещё одна замечательная вещь в моей карьере - это разумные инвестиции, которые я сделал. Это дало мне возможность заработать более миллиарда, а затем инвестировать свои деньги и утроить их. Тридцать два месяца я с умной бизнес-командой смог зарабатывать триста миллионов долларов в месяц».
Я уверен, что Флойд - богатый человек. Я также уверен, что у него нет трёх миллиардов долларов и что его доход ближе к моему, чем к 300 миллионам долларов в месяц.
Затем последовало ещё больше хвастовства, прежде чем Мейвезер завершил свое выступление заявлением: «Я лучший. Я всегда буду лучшим. В прошлом не было бойца лучше меня. В будущем нет бойца, который будет лучше меня. И сейчас нет бойца лучше меня. Я всегда буду TBE».
Бойцы, с которыми я разговаривал в Канастоте, считали, что Рэй Леонард и Томас Хирнс могли бы сбить «0» с рекорда Флойда и это не было бы даже близко. Роберто Дюран тоже мог бы сделать эту работу..
Церемония введения в должность была долгой, продолжаясь до 18:20. Незадолго до выступления я решил начать свою речь с признания героизма, проявленного в последние месяцы Виталием и Владимиром Кличко.
Остальная часть сказанного мной свелась к следующему:
«Я часто говорил, что некоторые из лучших людей, которых я встречал в своей жизни, в боксе и многие из худших людей, которых я встречал в своей жизни, в боксе. Но это никогда не бывает скучно и это отличный спорт для писателя.
Начну с бойцов. Это Ваш вид спорта. Остальные из нас просто поблизости. Я в долгу перед каждым бойцом, который позволил мне зайти в свою раздевалку за несколько часов до боя, чтобы я мог записать ту ночь в историю. И я в равной степени в долгу перед всеми другими боксёрами за то, что вы такие, какие вы есть.
Я хотел бы поблагодарить промоутеров, тренеров, менеджеров, матчмейкеров, врачей у ринга, руководителей телевидения, дикторов, коллег-писателей и всех остальных представителей боксёрского сообщества, которые так щедро делились со мной своими знаниями.
Я очень тронут думая о каждом человеке, который поставил галочку рядом с моим именем в бюллетене для включения в Зал славы. Голосование анонимное, поэтому я не знаю, кто вы. Но спасибо.
Особое спасибо Мухаммеду Али.
И спасибо фанатам - тем из вас, кто собрался здесь сегодня и тем, кого здесь нет. Одна из самых приятных вещей того, чтобы зарабатывать на жизнь писательством, - это осознание того, что иногда кто-то читает то, что я пишу. Большая часть мотивации для того, что я делаю, исходит от вас.
Майк Джонс, который привёл Билли Костелло к титулу чемпиона мира, был моим первым наставником в боксе. Четыре десятилетия назад Майк сказал то, что навсегда осталось со мной. В заключение я хотел бы поделиться с вами мыслями Майка:
«Чтобы понять бокс, вы должны понять традиции и то, что нужно, чтобы попасть на ринг. Вы должны узнать о промоутерах и телевидении и о том, что происходит в голове бойца с момента начала его карьеры до дня её окончания. Вы должны осознать реальность разбитых лиц и боли и понять, как они могут быть частью чего-то мужественного, захватывающего и прекрасного. Я знаю, я прошёл это. И после всего, через что я прошёл в боксе, я могу посмотреть вам прямо в глаза и сказать, что бокс прекрасен - это самый чистый вид спорта в мире. Вы можете говорить плохо о промоутерах, тренерах, менеджерах и даже бойцах. Но не говорите подобного о боксе. Это лучший вид спорта. И любой, кто когда-либо был вовлечён в это, скажет вам, что это честь - быть связанным с боксом».
После того, как церемония завершилась, я отправился в свою комнату и собрал вещи. Затем я зашёл в гостиную, чтобы попрощаться.
Один из столов был завален коробками с пиццей. Рой Джонс беседовал с семьёй и друзьями. Две его дочери стояли в стороне.
«Кто из вас Рейган?», - спросил я молодых женщин.
«Я Рейган», - ответила одна из них.
8 ноября 2008 года я присутствовал в раздевалке Роя в Мэдисон Сквер Гарден после его поражения от Джо Кальзаге. Рейган тогда было четыре года. Описывая происходящее, я написал: «Джонс сидел в дальнем углу комнаты на складном металлическом стуле, опустив голову. Его сыновья-близнецы (Дешон и Деандре, семнадцати лет) сдерживали слезы. Его младший сын (Рой Джонс III, восьми лет) стоял в стороне и по его лицу текли слёзы. Рейган Джонс с расшитыми бисером волосами, такая милая, какой может быть четырёхлетняя девочка, подошла к отцу и обняла его. «Папа, я большая девочка, - сказала Рейган отцу. «Я не плачу».
Время идёт. Рейган теперь молодая женщина и она приехала в Канастоту, чтобы разделить с отцом момент наивысшего триумфа.
Джессика и Байо уехали из Канастоты в Мартас-Винъярд (с Саймоном на буксире) поздно вечером, чтобы отпраздновать вторую годовщину свадьбы. Я вернулся в Нью-Йорк с Крисом Дэвисом (друг, который работает в той же юридической фирме, что и я несколько десятилетий назад).
До того, как я отправился в Канастоту, довольно много бывших призывников признались мне, что Induction Weekend превзошёл их ожидания. Я знал, что это будет здорово. Но, возвращаясь в Нью-Йорк, я понял, что произошедшее значит для меня больше, чем я ожидал...
Автор - Томас Хаузер