Было время, когда все знали великую белую надежду, гордость Килтимага и Нью-Джерси Джерри Куни.
«Однажды ночью я ехал в Ирландии, и проезжал блокпост, знаете, где полиция проверяет наличие спиртного», - вспоминал Куни. «Я остановился и этот парень спрашивает: «Как дела Джерри Куни?». Это было невероятно. Я нахожусь в Ирландии, никто не знает, что я там, полночь и темно, и этот полицейский сразу же узнаёт меня. Это было потрясающе».
В жаркую июньскую ночь 1982 года Куни под изумрудно-зеленым капюшоном с трилистником на спине вышел на ринг в Лас-Вегасе, чтобы провести бой с Ларри Холмсом за титул чемпиона мира в тяжёлом весе.
Он был непобеждён, имея 22 победы нокаутом в 25 боях и являлся одной из самых больших звёзд в мире бокса. В его раздевалке была установлена телефонная линия, чтобы принять звонок Рональда Рейгана из Белого дома, если он выиграет пояс. Он появлялся на обложках журналов Time, Sports Illustrated и The Ring. Его имя звучало в фильмах, песнях и скетчах.
Его называли тяжело бьющим «Джентльменом Джерри» и он носил ирландское сердце, изображённое на рукаве халата.
«Я больше не ношу тот халат, он где-то на чердаке», - рассказывает экс-боксёр. «Но я по-прежнему ирландец и мне это нравится. У меня отличная жена, отличные дети, и я рад тому как жил и чего достиг».
В наши дни перешагнувший 60-летний рубеж Куни, сам преодолевший проблемы с алкоголем, навредившие его собственной карьере, работает с неблагополучной молодежью. Куни в соавторстве с американским писателем Джоном Грэди также работает над книгой о своей жизни.
Его бабушка была из Мейо, а на одежде в которой Куни выходил в ринг были вышиты имена его родителей Тони и Эйлин. В то же время отношения Куни с отцом были сложными.
«У меня было крайне жёсткое воспитание. Мой отец вырос в тяжёлых условиях и пытался подготовить нас к тому же», - говорит он. «Но, делая это, он говорил нам, что мы бездельники, неудачники, ничего не добьёмся. Он хотел научить нас быть крутыми парнями. Это было его поколение, он рано ушел из дома, вступил в торговый флот и он сделал всё, чтобы выжить. Это было тяжелое воспитание для меня, для всех нас. Я запомнил это на всю мою жизнь. Он был очень вспыльчивым человеком и сильно пьющим. В последние девять лет своей жизни он бросил пить, но я бы хотел, чтобы он продолжал пить, потому что он стал очень злым и жестоким. Он был таким с моей матерью, со всеми нами. Я прятался в подвале, там была хорошая теплая труба. Если он не мог видеть меня, он не мог причинить мне боль. Но я любил своего отца, он никогда не просил и не получал помощи. Я сумел изменить историю своей жизни».
В конце 70-х и начале 80-х Куни поднялся на вершину в тяжелого дивизиона, победив таких знаменитостей, как Рон Лайл, Джимми Янг и Кен Нортон.
Янг победил Джорджа Формана в 1977 году, а Нортон Мухаммеда Али в 1973 году. Форман позже говорил, что тремя самыми жесткими панчерами, с которыми он когда-либо сталкивался, были Лайл, Кливленд Уильямс и Куни.
Но 1980-е стали для Куни временем упущенных возможностей, пропитанным туманом алкоголя и наркотиков.
Он впервые вышел в отставку в 1987 году после поражения от Майкла Спинкса в Атлантик-Сити. Год спустя он навсегда отказался от алкоголя и наркотиков.
«Я стал тем, кого ненавидел в своём отце», - вспоминает Куни. «Я постоянно пил, но это не приносило мне радости, поэтому закончил с этим. Я излечился. 20 апреля 1988 года я последний раз употреблял спиртное. Я сэкономил много денег, помимо всего прочего! Один мой друг сказал мне однажды: «Неважно, что случилось между тобой и отцом, он дал тебе кое-что, чтобы ты стал одним из лучших в мире». Сегодня я работаю с детьми, у которых была неспокойная жизнь, и они глубоко не верят в себя».
Будучи любителем, ростом в 6-футов 6-дюймов Куни заработал репутацию панчера своим взрывным левым крюком, выиграв в Нью-Йорке два титула «Золотые перчатки».
Он стал профессионалом в 1977 году, через год после того, как его отец умер от рака легких, и быстро поднялся в рейтингах чтобы стать претендентом номер один.
Нокаутировав в первом раунде Нортона, того человека, который однажды сломал челюсть Али, Куни получил шанс сразиться за пояс, которым владел Холмс. Это было для него также началом конца.
«В тот вечер, когда я нокаутировал Нортона, моя карьера закончилась. Я начал пить», - вспоминает Куни. «Я помню каждую секунду того боя. Я поймал его выстрелом в корпус, затем запер его в углу. Как только я поймал его ритм, всё было кончено. Я считаю, что в ту ночь я мог победить любого в мире в такой я находился прекрасной форме».
С его шевелюрой чёрных волос и непринуждёнными манерами, он быстро стал любимцем СМИ. Он был забавным, ярким и обладал нокаутирующим ударом, а также он был белым.
В весовой категории, в которой доминировали чёрные бойцы, Куни стал аномалией, что безжалостно эксплуатировалось Доном Кингом. Перед боем с Холмсом за титул чемпиона мира, Кинг разжигал расовую напряженность, чтобы продвинуть бой, называя Куни «Великой белой надеждой». В ночь боя после угроз экстремистов на арене были размещены снайперы.
«Это было так глупо, так глупо. Просто способ заработать деньги», - говорит Куни. «Это выглядело довольно уродливо и было очень неприятно, но я не обращал на это особого внимания. Совсем нет. В то время я по-настоящему ненавидел Холмса, потому что полагал, что Холмс был зачинщиком всего этого. Но в ночь боя, в центре ринга, когда рефери давал нам инструкции, Холмс посмотрел на меня и сказал: «Давай проведём хороший бой», и всё было кончено. Со всеми этими неприязнью и другой чушью всё было кончено».
Куни получил гонорар в 10 миллионов долларов, за бой с Холмсом. Он имел 25-0 в тот момент, но никогда не выходил за пределы 10 раундов. Травма плеча Куни отложила бой на несколько месяцев, и к тому времени, как они поднялись на ринг в июне 1982 года, истекло больше года со дня его последнего поединка.
«У меня была проблема, я не проводил боёв. Кинг не давал мне соперников, потому что я не подписывал с ним контракт», - говорит он. «В то время как я должен был сражаться три или четыре раза в год, я сражался раз в год. Это было ужасно. В любителях ты сражаешься со следующим лучшим парнем, верно? В профессионалах это не так. Они играют в свои игры и не хотят тебя пускать, если ты им не принадлежишь».
Куни пережил нокдаун во втором раунде боя и сражался с Холмсом, до тех пор, пока джеб чемпиона и отсутствие у Куни опыта долгих поединков не покончили с его притязаниями на титул в 13-м раунде. С тех пор он и Холмс остались друзьями и Куни верит, что Америка сможет справиться с расовой нетерпимостью.
«Мы в замешательстве, нас сталкивают. У нас много проблем. Но Америка великолепна, всё исправится, найдётся способ, нужно просто работать над этим», - говорит Куни.
Что по поводу Кинга?
«Я не желаю ему зла. Я молюсь за него», - говорит Куни.
В 1989 году, за год до своего финального боя с Форманом, Куни наконец добрался до Килтимага, откуда когда-то в Америку прибыли его предки.
«Мне понравилось это путешествие. Мы встретили кучу родственников. Это было прекрасно», - говорит он. «Мне там нравится. Я чувствую, себя дома, когда нахожусь там».