На протяжении всей истории спортивных состязаний, существовало множество героев, чьи имена передавались из поколения в поколение. Например, Малыш Рут был Гаргантюа в человеческом обличии. Миллионы людей находились под влиянием Джека Демпси и чувствовали воздействие его харизмы. В более узком мире гольфа, тот же эффект производил Бобби Джонс. Хэлен Уиллс была Mardi Gras тенниса. Кнут Рокне стал иконой футбола. Моим героем мальчишки, росшего в Орандже, Нью-Джерси был Доменик Энтони «Two ton» Тони Галенто*.
Он был знаменитостью в Джерси. Моя мама всегда знала, где можно было найти отца в те дни. Достаточно было заглянуть в бар Тони и он нашёлся бы там, сидящим на табурете и разговаривавшим с Тони или являвшимся в дни карьеры Галенто его врачом доктором Максом Стерном, который одновременно являлся врачом, работавшим в боксёрской комиссии Нью-Джерси.
Возможно, потому что мы - дети никогда не сталкивались с его грубой стороной, мы боготворили его. Мы приветствовали его, когда он побеждал и плакали, когда Джо Луис и Макс Бэр победили его способом, который мог бы доставить наслаждение только Гитлеру.
Мне было лишь двенадцать лет, когда я с отцом и большой группой людей встречал Тони в два часа утра в офисе доктора Стерна, где он должен был появиться после боя с Луисом.
Отец сказал ему: «Тони, две секунды ты являлся чемпионом мира в тяжёлом весе».
«В следующий раз, я убью этого мешка», - улыбнулся Тони разбитыми губами. Но следующий раз для него не наступил. Поражение доказало толстяку слишком многое.
Я поступил на службу в морскую пехоту и потерял след Тони, пока много лет спустя, не прочитал в газетах, что он будет рефери поединка рестлера Эрни Дьюсика в Ланкастере. Я разыскал его в баре и представился. Я был польщён, что он помнил меня. Он заставил организаторов мероприятия вернуть мне деньги, заплаченные за вход и проводил меня и мою впечатлённую этим подругу на первый ряд. Он и Дьюсик (естественно) вступили в перепалку и Дьюсик сорвал с него рубашку. Тони перегнулся через канаты и бросил рубашку на колени моей пришедшей в восторг подруге. Эта рубашка всё ещё висела на стене в её спальне, рядом с подписанной Галенто фотографией, когда она дала мне от ворот поворот.
Тони и я говорили о его карьере. Мы говорили о бойцах тех дней - конца 60-ых. Он хвастался, в красках рассказывая о том, как бы он «убивал этих современных мешков».
Похожий на вечно пьяного драчуна-скандалиста, Галенто имел рост 5 футов 9 дюймов и вес 235-240 фунтов, в зависимости от того, сколько пива со спагетти он влил в себя, прежде чем войти в ринг.
«Видели ли вы когда-либо прогуливающийся баррель пива? А я видел!», - написал один репортёр, описывая один из ранних поединков Тони.
Не поймите как неуважение, но, если бы Галенто начал свою карьеру в 2000 году, он правил бы тяжёлым дивизионом подобно тому, как Бен Хоган правил в мире гольфа. Ни один из топовых контендеров этого времени и даже чемпион, не смогли бы выстоять под ударами Галенто. Этот жирдяй был как автобус, он был подобен Джеронимо, терроризирующему один форт старой Аризоны за другим, примером самого большого прессинга, какой когда-либо видел ринг.
Итак, он был жирным, вульгарным и неотёсанным. Джо Луис рассказал мне, что Галенто являлся единственным человеком, кого он когда-либо ненавидел. Он не ненавидел Макса Шмелинга и не ненавидел Иосифа Сталина, он ненавидел Тони Галенто. Луис мог смеяться на этот счёт позже, когда ненависть между двумя прежними противниками переросла в крепкую дружбу. Вспоминая былое, Джо говорил, что он был сильно задет следующей беседой.
Репортёр: Тони, как Вы оцениваете свои шансы против Джо Луиса?
Галенто: Джо кого?
Репортёр: Джо Луиса.
Галенто: Я никогда не слышал про этого мешка.
Эта выходка продала билеты, но Луис был задет. Заключительное же оскорбление Луис испытал в ринге, когда Тони заставил его слушать счёт рефери с настила ринга. Луис чувствовал себя униженным. Люди не могли поверить своим глазам. Представьте, если сможете, Фаззи Найта (комедийный голливудский актёр - прим.) защищающего крепость или Джорджа Формана, увидевшего гамбургер, который ему не понравился или Тони Такера, находящегося в форме, пригодной к бою. Это было столь же невероятно.
Размашистый левый крюк Галенто и полное игнорирование правил маркиза Куинсбери сделали его одним из наиболее пугающих всех и вся тяжеловесов 1930-ых. Рождённый 12 марта 1910 года в Орандже, он начал драться в 1928 году и дрался почти каждый месяц. Он проиграл свой четвёртый бой на профессиональном ринге клубному бойцу по имени Джеймс Джей Лоулесс, нарушая правила до тех пор, пока рефери не остановил творимое им в 5-ом раунде. В период с 25 июня 1930-го по 8 апреля 1931-го он скосил как траву серпом десять противников подряд. Если бы Тони нуждался в друге в те дни, он был бы вынужден купить себе собаку.
Рэй Арсел, работавший в противоположном углу ринга в его поединках с Максом Бэром, Лу Новой и Натаном Манном, говорил: «Он действительно не нравился никому, кроме, возможно, тех парней, которые зависали в его салуне. Он был грубым парнем, мягко говоря, парнем, который исповедовал все виды грязной тактики, лишь бы выиграть бой».
Нужно сказать, что в те дни, это было для него вопросом выживания, поскольку он не видел никакой выгоды в том, чтобы оказаться на больничной койке.
В грязной борьбе, на фоне Галенто, Майк Тайсон выглядел бы членом Палаты лордов, Вилли Пеп - церковным служкой, а Фрици Зивик - певчим в хоре Святого Антония. В ходе своей 15-летней карьеры, Галенто избежал неприятностей с большим количеством разбойничьих нападений, чем Диллинджер. Он бодался, спользовал свои локти, бил в глаза, целил ударами в половые органы. Его поединок с Лу Новой 15 сентября 1939 года в Филадельфии был одним из самых грязных боёв в истории бокса. Миллс Лэйн остановил бы его, Ричард Стил вызвал бы полицию. Это было подобно прогулке через South Central L.A. после полуночи.
К тому времени, когда Галенто вышел на чемпионский бой против Джо Луиса его называли «Бомжом месяца», но сколько бойцов сегодня могли бы похвастаться рекордом подобным имевшимся у Галенто цифрам - 74-22-6 с 51 нокаутом?
Но только числа не в состоянии передать историю его невероятной карьеры. В 1931-ом он нокаутировал троих своих противников в Детройте за одну ночь, остановив Фрэнки Китса и Джо Брайена в первом раунде и разделавшись с Полом Тиерманом в пределах трёх. Между раундами в углу он поглощал своё любимое варево.
В 1932-ом Галенто выиграл 10-ти долларовую ставку в пари, предметом которого стала его способность съесть 50 хот-догов. 10-ю минутами позже он поднялся в ринг и за 4 раунда буквально распылил Артура ДеКуха. В том же году он был дисквалифицирован в поединке с Джеком Гагноном. Смотреть этот поединок было подобно наблюдению за тем, как ест голодная акула.
Галенто умудрился выиграть бой дисквалификацией в 1934 году, когда Бэттлинг Бозо, который слышал о репутации Галенто как грязного бойца, решил превзойти его, преуспев в своём начинании так, что рефери остановил поединок в первом раунде.
На пути к титульному поединку, Галенто нокаутировал за 3 раунда Джека Хермана. Он проиграл два раза TKO Марти Галлахэру в 13-ти раундах и полутяжу по имени Эл Гейнер в 4-х раундах соответственно. Далее последовала полоса разгромов ведущих контендеров, включая Натана Манна (KO 4), Эла Этторе (TKO 8 ), Хорхе Брессиа (КО 1), Эйба Фелдмана (КО 3) и Нэйти Брауна (KO 4). Его победа ТКО над Гарри Томасом в 3-ем раунде в Филадельфии 7 декабря 1938 была встречена рёвом неодобрения со стороны болельщиков, которые кричали «фальшивка!» и забрасывали ринг всяким хламом.
Как сказал один очевидец: «Они кинули в ринг всё, кроме статуи Уильяма Пенна с крыши арены».
Галенто менял менеджеров как перчатки и тренировался используя пиво и итальянскую кухню. Он ненавидел сельскую местность и отказывался отправляться в тренировочный лагерь в горы. Он защищал свои странные методы, говоря: «они работают для меня». Он совершал пробежки после наступления темноты, говоря: «я ведь дерусь ночью, не так ли?».
Всё это стало причиной того, что список его менеджеров можно было читать подобно «Что сталось с …?». Элмер Флинн (1928) Гарри Кинни (1928-1929), Джонни Скавон (1929-1931), Макс Ваксман (1931-1932), Пит Додд (1932-1933), Джек Демпси (1933-1934), Джо Джейкобс и Гарри Мендел (1935-1941), Вилли Гилзенберг (1943).
Он уже был одним из наиболее живописных персонажей в истории американского ринга, когда получил свой шанс «Бомж месяца» подраться за титул на стадионе «Янки» 28 июня 1939 года. Более отвратительные, чем Тайсон, жующий ухо Холифилда, Джо Джейкобс и Тони Галенто показали всё самое плохое, на что были способны. За несколько дней до поединка Джейкобс выдвинул фальшивое обвинение против Луиса, обвиняя «Коричневого бомбардировщика» в том, что тот прятал металлический брусок в своей правой перчатке в ночь реванша с Максом Шмелингом. Промоутер Майк Джейкобс и Атлетическая комиссия Штата Нью-Йорк пребывали в замешательстве. Напряжение нарастало, требовалась развязка, и она наступила.
Галенто не собирался сдаваться. Луис, вы должны это понять, входил в ринг, не для того чтобы участвовать в клоунаде. Он был столь же серьёзен как сердечный приступ. Привычное из уст Галенто «я убью этого мешка» раздражало его, раздражало подобно пропитанной потом рабочей робе на светском рауте. Чем ближе становился бой, тем более уродливые формы приобретали выходки Галенто. Он звонил Луису по телефону среди ночи и оскорблял его расу и семью. На протяжении церемонии представления перед боем, Галенто высказывал замечания сексуального характера относительно жены Луиса, изображая перед камерами, как бы он полировал её промежность. Обычно мягкий и невозмутимый Луис потерял самообладание и это почти стоило ему титула.
«Тони отпускал ужасные ругательства в мой адрес перед боем», - признавал Луис в интервью. «Он достал меня и я ненавидел его за это. Я никогда не ненавидел кого-либо раньше. Я решил наказать его прежде, чем нокаутирую. Я хотел, чтобы поединок перешёл в поздние раунды, но он продолжал обзывать меня грязными словами в ходе боя, поэтому я закончил это».
Более 30 000 болельщиков заполнили стадион в ночь поединка. Галенто выходил в ринг андердогом в соотношении 6 к 1, имея такие же шансы победить, какие имеет вигвам на то, чтобы выстоять в ураган. Крупные деньги были поставлены на то, что действо не продлится и пяти раундов и всё же опрос, проведённый институтом Гэллопа и опубликованный в «Нью-Йорк Таймс», показал, что 47 % людей симпатизировали Галенто. Чтож, болельщики любят аутсайдеров. Места вокруг ринга были распроданы по цене 27,5 $, более дешёвые разошлись по 2,5 $.
Вот история, которая нигде и никогда не была напечатана. Эту историю рассказал мне мой покойный отец, а, как известно каждому ирландцы никогда не врут.
В ночь перед боем с Луисом, брат Тони пришёл в его бар и спросил Тони относительно пары свободных билетов на матч. Тони посоветовал ему постоять в очереди, также, как это делают все остальные. Тогда его брат ударил Галенто бутылкой из-под пива по голове. Доктор Стерн быстро зашил глубокую трёхдюймовую рану и о происшествии умолчали, опасаясь того, что поединок будет отменён. Так что, Тони дрался с Луисом со свежей глубокой раной на голове. Сегодня бой отменили бы даже из-за лёгкого насморка.
«Первый же хороший удар, которым я достану Луиса, отправит его на настил ринга», - рассказывал Галенто слушателям, собравшимся в его баре впреддверии боя.
Он оказался почти прав. Весящий 233 и 3/4 фунта Галенто издевался над уступавшим ему в весе 33 фунта Луисом на протяжении всего первого раунда и почти оглушил его левым крюком, который заставил глаза чемпиона остекленеть. Луис вернулся в свой угол на подгибающихся ногах.
Галенто доставал Луиса также и во втором раунде, но, ближе к гонгу, был сбит с ног впервые в своей боксёрской карьере.
Его лицо превратилось в месиво, но самый прекрасный для него момент поединка оставался впереди. Луис не давал ему приблизиться своим джебом, пока внезапно, страшный левый крюк Галенто не появился из ниоткуда подобно комете Галлея. Поражённый Луис рухнул.
Своды арены задрожали от шума. Луис вскочил на счёт «два», но ноги не слушались его. В своём стремлении поскорее добить чемпиона, Галенто бросился вперёд, рассекая ударами воздух, но Луис продержался до конца раунда.
В четвёртом раунде Луис выплеснул разрушительную мощь своих кулаков в лицо Галенто. Он избивал Тони столь жестоко, что рефери Артур Донован остановил эту резню на отметке 2:29 четвёртого раунда, когда только канаты поддерживали Галенто в вертикальном положении.
На следующее утро газеты так цитировали слова Галенто: «Он не настолько хорош, как это принято считать. Он не умеет держать удар. Я победил бы. Он толкнул меня и я полетел вниз. Бой не должны были останавливать».
Он не обмолвился о 23-х швах, наложенных на его раны и не упомянул о том, что висел на канатах подобно связке сосисок в витрине магазинчика деликатесов, когда рефери Донован спас его от Луиса.
После этого боя для Галенто всё пошло-поехало кувырком. Хотя, в поединке с Лу Новой, он задал тому основательную трёпку прежде чем остановить его в 14-ом раунде, Тони и сам оказался избит так, как никогда прежде, в своих следующих двух поединках с братьями Бэр - Максом и Бадди.
Макс всегда утверждал, что он получил больше удовольствия от избиения Галенто, чем от завоевания титула чемпиона мира в бою с Примо Карнерой в 1934 году.
Рэй Арсел говорил, что Макс Бэр был добродушным клоуном, который никогда не недолюбливал кого-либо, «...но он ненавидел Галенто с удвоенной силой. Он действительно хотел убить его. В ринге они оба проклинали друг друга так сильно, что люди на дешёвых местах могли слышать самые мерзкие ругательства».
Лицо Тони напоминало мешок слив, когда Макс остановил его в 8-ом раунде в Джерси-Сити 2 июля 1940 года. Его брат Бадди остановил Галенто в 7-ом раунде 8 апреля 1941 года в Вашингтоне. Бой был столь же односторонним, как крушение воздушного лайнера. Маленький, приземистый Тони ничего не смог противопоставить высокому (6 футов 6 дюймов) Бадди Бэру.
В течение 1942 года Галенто боролся за выживание, выступая в качестве рефери в борцовских схватках и дерясь с рестлерами на потеху толпе.
В 1943 году он вернулся на ринг и победил Эрби Катца в течение одного раунда. Затем, в 1944-ом, он нокаутировал Джека Сазека в Уичито. Наконец, после 15-ти лет карьеры и с рекордом 82-26-6 с 59-ю победами нокаутом, он ушёл.
Он пробовал сниматься в кино. Он появился в роли головореза, наряду со своими товарищами по клубу «Мешок месяца» Эйбом Саймоном и Тами Мауриелло, в фильме-лауреате премии Академии «На набережной».
Подобно Джейку ЛаМотте, он выступал в разговорном жанре «stand-up comedy». Они даже стали друзьями с Джо Луисом, и появились на телевидении, вместе просматривая фильм с их поединком, и комментируя ту шумиху в беззаботном, хорошем настроении.
Луис говорил: «Я по-настоящему полюбил этого сукиного сына. Он обладал тем, в чём парни испытывают недостаток сегодня - обаянием. Он мог бы победить большинство сегодняшних бойцов и стать миллионером десять раз. Он был рождён или слишком рано, или слишком поздно. Он был броском назад к Джону Л. Салливану. Он был бы великим бойцом в боях без перчаток. Парень был абсолютно бесстрашен».
Тони Галенто умер 22 июля 1979 года, после трёхлетней борьбы с диабетом, которая стоила ему ампутации ступни, а позже и обеих ног. Мы - дети, выросшие в Орандже, и знавшие его лучше, чем кто-либо, никогда не видели грубого Тони. Мы видели только нежную, добросердечную и счастливо-удачливую сторону этого человека.
Тони Галенто всё ещё мой герой. Я всё ещё вижу его, нетерпеливо поднимающегося с канваса - поднимающегося, чтобы получить ещё более сильное избиение. Я всё ещё слышу его, слова: «В следующий раз я убью этого мешка».
* Вашему вниманию представлен перевод статьи Билла Келли They didn't come any tougher than Tony Galento