Фанаты бокса знают и ценят Ларри Мёрчанта за его откровенные и искренние интервью на HBO Sports на протяжении более 35 лет. Он никогда не колебался задавать вопросы, от озвучивания которых другие уклонялись.
Мёрчант, чья настоящая фамилия, прежде чем он изменил её, была Кауфман, являлся старшим из трёх детей. Он родился в Нью-Йорке 11 февраля 1931 года.
Хотя он родился и вырос в разгар Великой депрессии, его родители смогли оградить свою молодую семью от проблем того периода.
«Я не помню, чтобы это было тяжёлое время», - вспоминает Мёрчант. «Мой отец управлял прачечной. Мы жили в квартирах в Бронксе, Верхнем Манхэттене, а затем в Бруклине и я не ощущал кризиса. У нас была еда на столе и мебель в комнатах.
Моя мать была прекрасным примером феминизма того времени, она практиковалась в стенографии, работала на пишущей машинке и стала секретарём по правовым вопросам. Я бы сказал, что мы относились к низшему среднему классу. Нам не нужно было ломать голову о еде или чём-то в этом роде».
Именно в те годы Мерчант увлёкся боксом.
«Первый большой бой, за которым я следил, состоялся, когда мне было 7 лет. Отец сказал мне, что я могу не ложиться спать и слушать реванш Джо Луиса и Макса Шмелинга. Это имело политический подтекст из-за вторжения Германии в Чехословакию и почти начала Второй мировой войны и независимо от того, был ли Шмелинг связан или нет с Гитлером или нацистами, он был заклеймён, а Джо Луис проиграл Шмелингу пару лет назад и он олицетворял американскую мощь и воинственность. Я слушал бой и Джо Луис нокаутировал Шмелинга в первом раунде. Я говорил людям, что это произошло потому, что Луис не хотел, чтобы я ложился спать слишком поздно».
В детстве он любил играть со своими друзьями и хорошо учился в школе.
Ларри Мёрчант
«Мне не хватало месяца до 17-летия, когда я окончил среднюю школу», - рассказал он. «Затем я поступил в Университет Оклахомы, отчасти потому, что считал, что смогу играть там в футбол. Я был в команде на протяжении двух лет в той позиции, которую я называл последним полузащитником.
Я получил травму в футболе и перешёл в журналистику. Так всё началось».
Затем Мёрчант был призван в армию и служил во время Корейской войны. Он провёл два года в армии, один из которых нёс службу в Германии.
«В итоге я стал работать спортивным обозревателем для Stars and Stripes в Германии и Европе», - вспоминает он, имея в виду американскую военную газету. «Здесь я освещал свои первые бои. В каждом дивизионе были боксёрские команды и я освещал некоторые из боёв.
Популярными видами спорта в Америке в то время были бейсбол и бокс. Я просто освещал их, где бы ни находился».
Вернувшись к гражданской жизни, Мёрчант обосновался в Филадельфии, где провёл в качестве обозревателя 10 лет.
«Филадельфия была отличным бойцовским городом», - вспоминает он. «Бойцов было так много, что пришлось разделять, кто из них станет профессионалом в том, что там называли войнами в спортзалах между бойцами. В тот период я видел довольно хороших бойцов».
На том этапе своей жизни Мёрчант поработал в Philadelphia Daily News, New York Post, Associated Press и спортивным редактором небольшой газеты в Уилмингтоне, штат Северная Каролина.
«За это время я освещал множество крупных боёв», - говорит он. «В тот период я освещал бои Мухаммеда Али, Сонни Листона в числе прочих».
Однако Мёрчант решил, что ему нужен новый вызов и в 1976 году покинул печатные СМИ.
«Я написал книгу "The National Football Lottery", которую купил продюсер и по ней пытались снять фильм», - рассказывает он. «Я приехал в Калифорнию и встретил свою вторую жену. Я подрабатывал на телевидении, когда появилось кабельное телевидение, а они искали журналистов, которые могли бы работать на телевидении».
В 1978 году Мёрчант начал работать на канале HBO, где сделал чрезвычайно успешную карьеру, которую с удовольствием вспоминает.
«Мне очень повезло, что у меня был отличный босс - он хотел быть мной», - шутит Мёрчант. «Как обозреватель, я время от времени был несколько провокационным, а они хотели, чтобы кто-то рассказывал всё как есть и провоцировал бойцов на контракты с HBO, промоутеров, менеджеров и так далее. Мой босс Сет Абрахам, с которым я до сих пор еженедельно общаюсь, говорил мне: «Ты усложняешь мне работу, но продолжай делать то, что делаешь. Мне очень повезло с таким руководителем, потому что никто не хотел бы иметь дело с таким персонажем, как я».
Мёрчант был введён в Международный зал боксёрской славы в 2009 году.
Хотя Мёрчант, который уже пересёк 90-летний рубеж жизни больше не работает на HBO, он удивительно подвижен и сообразителен для человека своих лет. Он до сих пор смотрит бокс из своего дома в Санта-Монике и посещает бои.
«Моя мать однажды сказала мне: «Лучше быть хорошим, чем удачливым, потому что ты всегда можешь быть хорошим, но не всегда можешь быть удачливым», - говорит он. «Позже она сказала мне: «Ты родился под счастливой звездой». Так было и с моими родителями, они усердно работали, стремились стать лучше и, думаю, я отчасти перенял это».
В представляемом Вашему вниманию интервью серии, подробно описывающей «Лучшее, что я освещал» ветеранов-комментаторов бокса, Ларри Мёрчант выбрал следующее:
Лучший боксёр: «Первым большим боем, который я освещал, был поединок Шугар Рэя Робинсона против Кармена Базилио. Робинсон уже прошёл свой расцвет, но всё ещё можно было видеть, каким великим он когда-то был. Были и другие бои, в которых он демонстрировал то, что я видел, когда он был моложе. После Джо Луиса и Генри Армстронга он стал звездой, и, как я говорил: «Я думаю, что каждый чёрный ребенок в Америке хотел бы быть Шугаром Рэем Робинсоном». Потому что он создал своего рода стиль своими волосами, своей машиной с откидным верхом, которая была припаркована возле Мэдисон Сквер Гарден. Он был тем на кого равнялись, сменив в этой роли Джо Луиса. Джо Луис, как я думаю, был первым чернокожим героем Америки, он был гигантской фигурой, которая перешагнула расовые границы. Но Робинсон был тем, что я называю культурной звездой в своём стиле на ринге и вне его».
Лучший панчер: «Я считаю, что Джордж Форман был потрясающим панчером. Джордж производил впечатление неуязвимого. Никто не является неуязвимым, но он производил такое впечатление. Когда Джордж пошёл драться с Али, люди беспокоились об Али. Вышло иначе».
Лучшая защита: «Я считаю, что Вилли Пеп был лучшим чистым боксёром своего времени. Я следил за ним после того, как вернулся из армии, а он был нокаутирован во втором раунде Лулу Пересом в 1954 году, но этот бой оказался договорным.
Пернелл Уитакер был мастером бокса. Я думаю о боксёрах, как о бойцах за приз, а бойцам за приз сложно зарабатывать большой гонорар, будучи волшебниками защиты. У Уитакера были довольно хорошие гонорары.
Только лучшие боксёры произвели на Мёрчанта достаточно сильное впечатление, чтобы заслужить его похвалу. Пернелл Уитакер был одним из таких
Мейвезер использовал телевидение, чтобы сделать себе имидж, который создал базу фанатов, особенно потому, что в тот момент на вершине не было известных американских тяжеловесов. Было время, когда Америка доминировала в боксе, чего сейчас нет. Боксёру требовалось что-то особенное, чтобы его признали, потому что, на мой взгляд, люди идут на призовые бои, чтобы волноваться или сопереживать, а в защитном боксе такого не происходит.
У Уитакера был стиль, он выиграл золотую медаль, за это его прославили. Мейвезер отложил свой защитный стиль, потому что он много дрался в лёгком весе, где, как я думаю, он был в своих лучших кондициях, нокаутировал нескольких человек, а позже, если он дрался с кем-то, кто представлял серьёзную угрозу, он дрался очень оборонительно. Он был высококвалифицированным выходцем из семьи боксёров. Он знал, как использовать современные технологии, чтобы фанаты болели за него или против него».
Лучший в целом: «Я бы назвал Али. У него был отличный стиль, он был настолько быстрым боксёром, что мог сильно ранить людей. Что было в нём особенным, так это то, что он обладал потусторонними спортивными навыками. Он был сильным и храбрым бойцом, что мы увидели в первом бою против Листона, когда он не уступил Листону и заставил Листона сдаться».
Лучший нокаут: «Нокаут Али Листона. Я сидел во втором ряду того боя, и все вокруг меня видели удар. До сих пор любопытно, как он нёс в себе столько силы. Позже я как-то снял специальный документальный фильм с Майком Тайсоном, в котором кадр за кадром отсмотрели этот нокаутирующий удар. Там виден удар, который Листон, знавший, что он не сможет пройти дистанцию с Али и бросившийся на него с начала боя, пропустил быстрой правой рукой Али, и, как видно на фотографии, Листон угодил прямо под неё. Он не видел удара, что всегда увеличивает воздействие удара, потому что у тебя нет возможности как-то подготовиться. Я всегда считал, что это закончит дискуссию о том, что Листон симулировал. Никто никогда не мог объяснить мне, почему Листон решился бы сдать бой. Единственным, что он умел делать, как работал и зарабатывал деньги был бокс и он отдал бы титул чемпиона в тяжёлом весе? Его снова избили. По моему личному наблюдению и по наблюдениям других, кого я уважал, он знал, что оказался замешан в чём-то, чего не знал, и это был быстрый удар, прямо в подбородок. Есть ещё контрольная история - шея Листона дёрнулась после того, как Али ударил его.
Был ещё лучший нокаут Али. Это был его нокаут Формана. У меня есть по этому поводу личная история. Я был в самолёте с Али и другими, это был частный самолёт. Он летел из Нью-Йорка в Париж, из Парижа в Заир и примерно через полчаса полёта Али схватил громкую связь и начал шутить и весь самолет покатывался от смеха. Он сказал нам, что впервые в жизни находится в самолёте с двумя чернокожими пилотами и не знает, найдут ли они Заир и приземлятся ли в аэропорту. В тот момент было очень смешно. Затем он сел рядом со мной и сказал такие слова: «Если он не остановит меня в семи раундах, его парашют не раскроется», что стало правдой. Возможно, Анджело Данди прошептал это ему на ухо на тренировке. Ну и, Али нокаутировал его в восьмом раунде (смеётся)».
Для большинства людей остановка Мухаммедом Али Сонни Листона в их печально известном реванше вызвала споры. Мёрчант, который в ту ночь сидел всего в нескольких футах от ринга, не в числе этих людей
Самые недооценённые: «Маленькие парни, особенно в Америке, не звёзды. Когда мексиканские бойцы стали больше драться в Америке, среди них выделились несколько полулегковесов. И когда Мэнни Пакьяо вышел на сцену, он превратился в международную звезду с фанатской базой, что материализовалось, когда он дрался. Это делало его привлекательным, он был личностью, улыбался и дрался с любым и со всеми. И даже если он не побеждал, он побеждал.
Оглядываясь назад, я постоянно вспоминаю имя Эвандера Холифилда. Тайсон - легендарная фигура, Джордж Форман был больше, чем большим. Но Холифилд, который дважды побеждал Тайсона и Формана, сражался со всеми и начинал в полутяжёлом весе. Люди до сих пор улыбаются, когда вы говорите об Эвандере Холифилде. Они знают, что он был хорош, но я считаю, что он был намного лучше, чем хорош. Он запугал Тайсона, он был первым парнем, который победил Формана (в его возвращении)».
Лучшее событие: «Марвин Хаглер против Томаса Хирнса и Леонард против Хирнса были великолепными боями. Нечасто встретишь бои между двумя столь выдающимися бойцами, которые умеют и боксировать и бить.
Оскар и Шейн Мосли дрались в детстве, оба из Лос-Анджелеса. Оскар был самой большой звездой, но каждый фанат любил Шейна, который был таким бойцом, который нравился публике. Мосли побил его и побил снова, но их первый бой был адским. Это стало началом новой эры, нового культурного этапа в боксе, потому что он был американцем мексиканского происхождения и мексиканцем, жившим в США. Фанаты не знали, как быть с Оскаром, он не был их любимым парнем, он слишком американизировался, но он дрался со всеми и никогда ни от кого не уклонялся».
Самый странный момент: «Фанат на драке Боу-Холифилда в «Мираже».
Самый эмоциональный момент: «Я могу вспомнить два боя - Тайсон-Дуглас и Пакьяо-Де Ла Хойя.
Тайсон-Дуглас, безусловно, был самым эмоциональным моментом, это случилось в мой день рождения. В первых двух раундах Дуглас владел инициативой засчёт своих рича и джеба и доносил больше ударов, чем мы когда-либо видели, чтобы Тайсон пропускал. Тайсон был фаворитом 42 к 1, это считалось просто подготовкой к первому бою Тайсон-Холифилд, но вместо этого Холифилд получил Дугласа. В конце боя Джим Лэмпли сказал лучше всех: «Майк Тайсон был нокаутирован». Это был заголовок, это значило, что не Дуглас победил, а Тайсон проиграл.
Пакьяо остановил Де Ла Хойю и положил конец его карьере. Де Ла Хойя был чертовски хорошим бойцом, выдающейся личностью в культуре, симпатичным парнем, который выиграл золотую медаль, стал звездой и помог создать мексиканское присутствие в боксе. Это была личная история о том, что он сделал для бокса и как пронёс его в 90-х и начале 00-х. Я придумал идею боя. Я сказал: «Это бой, который я хотел бы увидеть, у обоих были большие фан-базы и это было бы мега-событие и кто знает, может быть, Пакьяо - Генри Армстронг наших дней». Я, ставил на Де Ла Хойю, но Пакьяо оказался слишком быстр. И, как я сказал тогда, он избил его тысячей левых рук. В конце боя Оскар сидел на табурете и говорил: «Всё».
Самая большая полемика: «Я думаю, были некоторые разногласия по поводу разного подсчёта очков в боях. Но в действительности я затрудняюсь ответить».
Самое запоминающееся интервью: «Моим самым запоминающимся интервью было не то, которое обсуждали миллионы, если не десятки миллионов людей (с Флойдом Мейвезером-младшим). Моё любимое интервью было с Бастером Дугласом после боя с Тайсоном. Мать Дугласа умерла двумя или тремя неделями ранее. Его отец был действительно хорошим, крутым джорнименом в среднем весе, которого я однажды видел в Мэдисон Сквер Гарден. Бастер тренировался в зале своего отца, но он не был столь же крутым парнем, каким был его отец. Здесь ему представилась возможность сразиться за титул в тяжёлом весе. Между ним и его отцом произошёл некий разрыв. Всё было направлено на то, чтобы заставить Дугласа сражаться не на жизнь, а на смерть. Не только потому, что он дрался с Тайсоном, не только потому, что он сражался за титул в тяжёлом весе. Когда я подошёл поговорить с ним после боя, он потерял дар речи, он не мог говорить. Я задал ему пару вопросов и вдруг решил, что просто позволю ему постоять и дать фанатам и зрителям впитать эмоциональный момент. Это длилось 20 секунд или полминуты, что является целой жизнью на телевидении. Его команда пыталась заставить его вернуться в раздевалку. Я просто стоял и ничего не говорил, я хотел подождать, пока он соберётся, что в конце концов он и сделал. Это был великий момент для меня, тот факт, что я понял момент в моменте. И это было великолепно, наблюдать, как этот парень, который совершил немыслимый апсет, взял себя в руки. Это была настоящая драма.
Мёрчант освещал несколько боёв Де Ла Хойи во время его пребывания на HBO, но «Оскар против Мэнни» был самым сенсационным
(О печально известном интервью Мейвезера) Всё было интуитивно, Флойд Мейвезер-младший напал на меня, а я ответил ему. Я не знаю, откуда это взялось, но это было частью меня. Многие думали в то время, что это было как-то спланировано, а не импровизировано, что был сценарий, потому что они никогда не видели ничего подобного. Но это было не так. Через несколько дней после случившегося я получил электронное письмо от главы HBO, в котором говорилось, что я стал народным героем. У HBO никогда не было исполнителей, которые могли бы вызвать такие споры. Некоторые люди думали, что это было непрофессионально с моей стороны и они, вероятно, были правы. Но с моей стороны было очень по-человечески, когда он начал говорить: «Ты ни хрена не смыслишь в боксе, HBO должны уволить тебя». У нас вышла словесная уличная драка на другом уровне на ринге после большого события. Это было то, что было. Я говорил людям, что к тому времени, когда я вышел из здания, в Интернете уже продавали футболки: «Мерчант против Мейвезера».
Любимый бой: «Де Ла Хойя-Мейвезер определённо был одним из них. Боб Арум был промоутером, который, к его чести, когда мне пришла в голову эта идея, практически прыгнул к телефону, чтобы сказать «Да!». Он сделал то же самое, когда мы были на вечеринке после боя (обсуждая), кого должен получить Оскар в следующем бою и я был тем, кто сказал: «Шейн Мосли».
Конечно, Хаглер-Хирнс, где ты едва мог вздохнуть в течение 8 минут, насколько всё было интенсивно.
Али-Форман. Али не планировал драться в этом бою так, как он это делал. Он обнаружил, что Форман был немного быстрее, чем он думал, и пошёл к канатам. К ужасу Анджело Данди и других членов команды Али хотел посмотреть сможет ли он выдержать удары Формана. А после инцидента в самолете, я подумал, что он ментально, материально и духовно сильнее.
Последний бой Али против Фрейзера - с трудом можно было поверить в то, что мы видели. Это было очень интенсивно и бойцы причинили друг другу очень много боли.
Бои Леонарда были экстраординарными событиями. Я помню детройтских персонажей, которые пришли на его бой с Томасом Хирнсом в Вегасе. Это было значимое событие.
Хулио Сезар Чавес и Оскар. Чавес был не в лучшей форме, но это был большой бой для мексиканских фанатов. Тот факт, что Оскар победил, а затем победил снова изменил правила игры для фанатов. Он перестал быть просто красивым лицом.
Было два потрясающих боя Шугара Рэя Робинсона против парней, которые его победили. Рэндольф Турпин, во втором бою, рассёк Робинсону кожу у глаза и рефери сказал ему: «У тебя один раунд». Робинсон вышел и остановил Турпина. Он дрался с Джином Фуллмером, нокаутировал его одним ударом, левым хуком. В юности он был бойцом первого лёгкого веса, а потом перешёл в полусредний вес и в конце своей карьеры сражался в среднем весе. Некоторые из соперников создавали ему проблемы, особенно когда он стал старше и увидеть его в этих двух боях было своего рода определением класса бойца».