Этот день в истории бокса:
6 февраля 1931 года экс-чемпион мира в полутяжёлом весе Томми Логран победил будущего чемпиона мира в тяжёлом все Макса Бэра!
В поединке 6 февраля в «Madison Square Garden» 200-фунтовый Макс Бэр не мог справиться с 183-фуновым Томми Лограном, отличавшимся на ринге особой юркостью и получившим за свой стиль прозвище «Призрак». Около 14000 зрителей MSG стали свидетелями победы более лёгкого филадельфийца по очкам в 10-раундовом бою.
Экс-чемпион полутяжелой весовой категории, поднявшись в весе в поисках титула тяжеловеса, доминировал почти весь бой. Томми в кровь разбил Максу губы и нос, хуки и кроссы филадельфийца чередовались с фирменными уколами левой, Томми обрабатывал как голову, так и корпус противника, а Бэр не мог противопоставить в ответ ничего толкового. Бэр порой выглядел диковато и глупо, несмотря на то, что смог подловить Лограна несколькими тяжёлыми ударами в начальных раундах и почти пробив его в девятом. В конце серии Бэру удалось прижать Лограна к канатам, после нанесения флэш-крюка по подбородку, но умный и опытный ветеран сумел найти выход из проблемы, вернув ход боя в прежнее русло. Кто-то из зрителей громко критиковал Макси за промахи и Бэр, наконец, не выдержал: «Если ты такой грамотный, выйди на ринг и попробуй сам попасть!» - громко ответил зрителю Макси. Рингсайд Гардена разразился смехом, даже Логран не выдержал и рассмеялся.
Этот бой Бэр проиграл единогласным решением, неофициальные независимые решения были также на стороне Лограна, - так агенство Associated Press отдало бойцу из Филадельфии 9 раундов из 10, United Press и New York Times немного подвинулись, отдав Томми 7-3 по раундам, в то время как Международная служба новостей разбила бой 6-3-1, также отдав решение в пользу Лограна.
Поражение Бэра оставило в головах его покровителей тонну тревожных мыслей с огромной обеспокоенностью по поводу его боксёрских перспектив на будущее. Промоутер из Сан-Франциско Энсил Хоффман открыто поставил под сомнение способности Бэра в хэвиуэйт. Хоффман, временно работая в качестве менеджера Бэра на два месяца пребывания того в Нью-Йорке во время боевой поездки, сообщил прессе , что Макси Бэр был (дословно): «просто еще одним тяжеловесом без амбиций и полным отсутствием боевого духа.» Эх, если бы знали они, что Макс сделает с чемпионом Примо Карнера в 1934 году и как в погоне за короной накажет Макса Шмелинга, вернувшегося в Штаты за ранее утраченным титулом...
Еще в Калифорнии менеджер Бэра Хэмилтон Джей Лоример свалил вину за провал Макса прямо на плечи Хоффмана, попрекая своего партнера за подталкивание неподготовленного Бэра в бой с весьма опытным и техничным Лограном. После разговора на повышенных тонах, команда управления делами Бэра пришла к мнению, что сейчас лучше, чтобы Макси вернулся домой в Калифорнию и подал заявку на восстановление в местную атлетическую комиссию, дабы вернуть его доверие обратно, а бойцу вновь укрепиться в рейтингах.
Что касается Томми Лограна, то столь громкая победа помогла стереть воспоминания о его прежней неудаче в Нью-Йорке, в сентябре 1929 года, когда он был забит Джеком Шарки за три раунда.
- Я рад , что я победил! - сказал Логран в раздевалке после боя с Бэром. - Я упорно трудился для этого торжества. Я не хотел, чтобы Нью-Йорк был местом, где бы забыли Томми Лограна. Я обязан им за неоплаченный долг. Это бой против Шарки. Я получу его (реванш) сейчас и он будет бит, как Бэр!
27 сентября 1933 года, что через 4 года после поражения нокаутом, Томми Логран возьмет реванш в бою с тяжеловесом Джеком Шарки, отомстив за своё поражение в первом хэвиуэйт-бою в карьере.
________________________________________________________________
Послесловие: После боксёрского матча Макс Бэр сам пришел к Томми в раздевалку, поздравил его с победой и пригласил на вечеринку. Логран, пораженный таким поведением соперника, согласился. Именно Томми сказал, что у Бэра было «Львиное сердце», когда того не стало. После боя в Гардене они навсегда остались близкими приятелями, причем на тренировках Логран даже ставил Максу удар левой и иногда был его спарринг-партнёром. Они дружили до самой смерти Бэра в 1959 году.
