Наибольшее развитие в своей древней истории кулачные бои получили в Древней Греции. Легенды древних эллинов повествуют, что основоположником бокса (греч. - pygmachia, от pyg - кулак и machi - поединок) на греческих островах был мифический герой Тезей (XIII век до РХ) - афинский царь, победитель мифического минотавра из лабиринта на о.Крит и великана-разбойника Прокруста. Древние эллины считали, что именно Тезею принадлежала идея проведения кулачных поединков двух людей, сражавшихся насмерть. Другая древнегреческая легенда обеспечивала кулачные бои эллинов высоким покровителем - "богом" Аполлоном, который, проявив искусство ловкости и быстроты, победил "бога" войны Ареса. В свою очередь, античный философ Платон (V век до РХ) отцом кулачных боёв считал царя Вифинии Амикуса, сына бога морей Посейдона и нимфы Мелии, который не отличался особой гостеприимностью и не выпускал из своего королевства ни одного чужеземца, предварительно не встретившись с ним в кулачном бою. Конец этой традиции согласно мифу об аргонавтах положил сын Леды Полидеукс, убивший в поединке не в меру спортивного царя. Вот какими были истоки боксёрских традиций Эллады со слов Аполлония Родосского:
"Когда аргонавты прибыли в Вифинию, их встретил местный царь Амикус. Каждому чужестранцу он объявлял, что тот не смеет покинуть его владений, пока не встретится с ним в кулачном бою. Немало людей убил он таким образом. Подойдя к кораблю, он потребовал, чтоб кто-нибудь из них вышел биться с ним. Ответил ему Полидеукс, сын Зевса и Леды: "Кто бы ты ни был, воздержись от кровопролития. Мы готовы подчиниться твоим приказам. А я готов вступить с тобой в бой". Полидеукc отбросил посох, снял с себя одежды и встал напротив царя-исполина. Полидеукс размял перед боем натруженные веслом мышцы, а царь Вифинии пренебрёг разминкой, будучи уверенным в себе, и сразу встал в боевую стойку. Слуга положил на землю кожаные ремни для рук. Ремни были старые и жесткие. Царь сказал Полидеуксу: "Следовало бы бросить жребий, кому какие ремни достанутся. Но я разрешаю тебе первому выбрать, а когда выберешь, обмотай хорошенько руку, чтобы ты мог рассказать каждому, какие ремни я умею вырезать из бычьей кожи, чтобы разбивать в кровь лица чужеземцев". Царь напал первым, но Полидеукс уклонился. Амикус тут же повторил атаку. Удары градом сыпались с обеих сторон, оба бойца тяжело дышали, но ни один из них не был повержен на землю. На минуту они остановились, чтобы стереть с лица пот... Полидеукс выиграл этот бой"
Герою этого повествования Полидеуксу было суждено стать первой настоящей звездой в мире кулачного боя: в его честь и в честь его брата - искусного всадника Кастора - была названа одна из двух главных звёзд созвездия Близнецов, дарующего свет Северному полушарию нашей планеты. Имена этих звёзд дошли до наших дней в римской транскрипции, а потому холодная, красная одиночная и наиболее приближенная к нам звезда созвездия, посвященная как раз Полидеуксу, именуется "Поллукс". Что интересно, в звёздном атласе богатого польского коммерсанта и астронома XVII века Яна Гевелия Полидеукс почему-то изображен не в подобающем кулачному бойцу антураже, а… с дубиной в руке!
Причиной столь грубого несоответствия мифическому облику героя, очевидно, является изначальное стремление астрономов древних времён выдавать желаемое за действительное, что в нашем случае означает подогнать избранный персонаж мифологии к реальному расположению звёзд. А ведь будь былые звездочёты не столь внимательны и не найди они возможности прилепить к небесным светилам именно Полидеукса, их современные коллеги вполне могли бы занять "боксёрскую" вакансию Близнецов нашими братьями Кличко! И олимпийский факел в руке Владимира смотрелся бы куда более в тему, чем палица Полидеукса из больного воображения удумавшего подобное хироманта. Однако же, и на том спасибо - ведь среди 88 известных на сегодня созвездий ночного неба место среди представителей всех видов спорта нашлось именно для мастера благородной науки самообороны. Напоследок "звёздной" темы следует отметить, что среди персонажей древности, хоть немного помахивавших кулаками, аналогичной и даже большей Полидеуксовой чести удостоился лишь мифический персонаж Геракл - его именем, опять же в римской транскрипции - Геркулес, названо одно из крупнейших созвездий того же Северного полушария. Первое упоминание об организованных состязаниях в кулачных боях среди греков приходится на завершающий период Троянской войны греческих племен из Спарты, Микен, Тиринфа, Аргоса, Коринфа и других городов против главного портового города Малой Азии Трои (XIII век до РХ). В честь погибшего в бою Патрокла его друг Ахиллес - лидер греческого войска в Троянской войне - устроил спортивные игры, в которые вошли гонки на колесницах, бег, метание диска и копья, стрельба из лука, борьба и кулачный бой. Основным источником информации об этих включавших боксирование спортивных играх является поэма Гомера (VIII-VII век до РХ) "Илиада", XXIII песнь которой описывает бокс как элемент спортивных состязаний древнегреческих воинов. Как повествует Гомер, игры в память о Патрокле начались гонками на колесницах, которые завершились разделом наград меж участниками, последнюю из которых Ахиллес преподнес славному старцу Нестору с такими словами:
"Дар сей тебе, божественный старец! и ты сохрани сей
Памятник грустный Патрокловых похорон: между живыми
Больше его не увидишь! Тебе же награду победы
Так я даю; ни в борьбу ты, Нелид, ни в кулачную битву,
Верно, не вступишь; ни в меткой стрельбе ты, ни в легкости бега
Спорить не будешь: тебя удручает тяжелая старость"
Нестор на это ответствовал: "Истину, сын, говоришь, и все ты разумно вещаешь.
Члены мои ослабели; ни ноги, любезный, ни руки
Так на моих раменах, как бывало, не движутся быстро.
Если бы молод я был! и если бы силой блистал я
Оных годов, как эпейцы в Вупрасе царю Амаринку
Тризны творили, а дети царя предложили награды!
Там не сравнился со мной ни один человек из эпеян,
Даже из храбрых пилосцев и духом высоких этолян.
Там я кулачною битвой бойца одолел Клитомеда…
…Но продолжай и друга усопшего играми чествуй"
Как видим из Несторова ответа, кулачный бой во времена Троянской войны не являлся каким-то новшеством, внезапно предложенным Ахиллесом, а плавно проистекал из традиций древнегреческих племен. Это косвенно подтверждает истории о кулачных противостояниях греков, изложенные в мифах о Тезее и Амикусе. Именно кулачный бой продолжил игры:
"...Пелид сквозь великие сонмы ахеян
Вновь возвратился, приветствие выслушав Нестора старца.
Тут предложил он награды кулачного страшного боя:
Выслав пред круг, привязал шестилетнего, сильного меска;
Игом еще не смиренный, жесток для смирения был он.
Меск - победителю мзда; побежденному - кубок двудонный.
Стал наконец среди сонма и так говорил аргивянам:
"Чада Атрея, и вы, меднолатные мужи ахейцы!
Ныне подвижников двух призываем, которые сильны,
Руки поднять на кулачную битву. Кому стреловержец
Даст устоять и кого победителем все мы признаем,
Тот к своему кораблю поведет терпеливого меска;
Кубок же сей двоедонный боец побежденный получит"
Первым отличительным знаком победителя кулачной схватки, таким образом, стал вполне осязаемый материальный трофей, кубок же доставался побеждённому. С течением веков эта традиция видоизменилась, и спортивные чемпионы становились обладателями и того, и другого. Однако вернём слово Гомеру:
"Рек он, - и быстро восстал человек и огромный и мощный,
Славный кулачный боец, Панопеева отрасль, Эпеос.
Меска рукой жиловатой за гриву схватил и кричал он:
"Выступи тот, кто намерен кубок унесть двоедонный.
Меска ж, надеюся я, не отвяжет никто из ахеян,
В битве кулачной победный: горжуся, боец я здесь первый!
Будет того, что меж вами я воин не лучший, - что делать:
Смертному в каждом деянии быть невозможно отличным.
Что до битвы, объявляю при всех, и исполнено будет:
Плоть до костей прошибу я и кости врагу изломаю.
Пусть за моим сопротивником все попечители выйдут,
Чтоб из битвы унесть укрощенного силой моею".
Так говорил он, - и все, онемевши, молчанье хранили.
Богу подобный один Эвриал на него подымался,
Внук скиптроносца Талая, сын Мекистея героя,
Некогда в Фивы ходившего, к играм надгробным Эдипу,
Падшему в оное время, и всех победившего кадмян.
К битве его снаряжал Диомед, копьеборец могучий,
Дружеской речью бодря и сердечно желая победы:
Бросил он запон ему, и красиво кроенные после
Подал ремни из степного вола, убитого силой.
Так опоясавшись оба, выходят бойцы на средину.
Разом один на другого могучие руки заносят,
Сшиблись; смешалися быстро подвижников тяжкие руки.
Стук кулаков раздается по челюстям; пот по их телу
Льется ручьями; как вдруг приподнялся могучий Эпеос,
Резко врага оглянувшегось грянул в лицо, - и не мог он
Больше стоять; подломившися, рухнулись крепкие члены.
Словно с порывом Бореевым прядает рыба из моря
На берег мшистый и вдруг покрывается мутной волною, -
Так пораженный упал Эвриал. Добродушный Эпеос
За руку поднял его; а усердные други, представши,
С поприща в стан повели, по земле волочащего ноги,
Кровь извергавшего ртом и бросавшего голову набок.
В омрак он впал; и его меж своими друзья посадивши,
Сами пошли и на поприще подняли кубок двудонный"
Завершившись нокаутом, первый исторически описанный Гомером боксёрский поединок Эпеос - Эвриал вошел в легенду, благодаря играм в память о Патрокле сделав кулачный бой одним из элементов древнегреческих спортивных игр. Возможно, племена малограмотных воинов дорийцев, вторгшихся в Элладу в конце II тысячелетия до РХ и осевших в основанной ими Спарте, а затем завоевавших пришедшие в упадок из-за долгой Троянской войны основные греческие полисы, переняли опыт кулачных схваток именно из этих посвященных другу Ахиллеса состязаний. К слову, кулачный бой в эпоху Троянской войны не оставался уделом одних лишь древних эллинов, о чем свидетельствует песнь XIII "Илиады":
"Зевс и троян и Гектора к стану ахеян приблизив,
Их пред судами оставил, беды и труды боевые
Несть беспрерывно; а сам отвратил светозарные очи
Вдаль, созерцающий землю фракиян, наездников конных,
Мизян, сильных в ручном бою и славных кобылодойцев"
Более поздние греческие авторы перенесли эти гомеровские эпитеты - фракийцы и мизяне - на названия самих кочевных народов черноморского побережья, со слов Гомера владевших кулачным боем. Древнегреческий поэт Гесиод (VII-VIII века до РХ) даже называл их имя - Скифы, хотя принято считать, что скифская миграция на побережье Черного моря началась лишь с VI века до РХ, то есть уже после киммерийцев. Однако гомеровский эпитет кобылодойцев - ίππημολγοί - приложенный Гесиодом к скифам, позволяет допустить, что господствовавшие в Азии скифские племена действительно могли быть упомянутыми в "Илиаде" мастерами ручного боя. По крайней мере, подконтрольные ираноязычным скифам обширные территории свидетельствовали о высокой воинской доблести, что отменно согласуется с характеристикой мизян как искусных ручных бойцов, а также о необъятном просторе миграции скифских племен, которые вполне могли захаживать со своими кулаками на Черное море еще до появления там киммерийцев. Скифия достигла господства в Азии еще около XXXVI века до РХ и была полиэтнична, объединив несколько десятков античных кочевых народов. Стало быть, если скифы и не стояли у истоков кулачного боя как такового, то могли перенять его у соседей-ионийцев, т.е. древнейших греков, обживших просторы Малой Азии.
Не обошел вниманием Гомер популярные в древности кулачные бои и в другой своей поэме - "Одиссее".
Герою этого эпоса Одиссею при различных обстоятельствах довелось столкнуться с кулачными поединками в песнях VIII и XVIII. В первом случае бокс вновь предстал как часть спортивных игр эллинов, устроенных гостеприимным фракийским царем Алкиноем для прибывшего Одиссея-гостя:
"Он фракиянам веслолюбивым сказал:"Приглашаю
Выслушать слово мое вас, судей и вельмож фракийских;
Душу свою насладили довольно мы вкуснообильной
Пищей и звуками лиры, подруги пиров сладкогласной;
Время отсюда пойти нам и в мужеских подвигах крепость
Силы своей показать, чтоб наш гость, возвратяся, домашним
Мог возвестить, сколь других мы людей превосходим в кулачном
Бое, в борьбе утомительной, в прыганье, в беге проворном"
Призыв царя нашел широкий отклик среди его народа:
"На площадь все собралися: толпой многочисленно‑шумной
Там окружил их народ.
Благородные юноши к бою
Вышли из сонма его..."
После состязаний в скорости бега пришел черед силовых испытаний:
"Стали другие в борьбе многотрудной испытывать силу:
Всех Эвриал одолел, превзошедши искусством и лучших.
В прыганье был Анхиал победителем. Тяжкого диска
Легким бросаньем от всех Эретмей отличился. В кулачном
Бое взял верх Лаодам, сын царя Алкиноя прекрасный"
По окончанию игр монарший отпрыск Лаодам предложил проявить себя в спорте Одиссею, получив язвительную поддержку от борца Эвриала, после отказа немолодого Одиссея начавшего провоцировать его колкими насмешками. Герой Гомера вспылил и продемонстрировал свои способности метанием впечатляющих размеров каменюки, после чего грозно ответствовал:
"Юноши, прежде добросьте до этого камня; за вами
Брошу другой я и столь же далеко, быть может, и дале.
Пусть все другие, кого побуждает отважное сердце,
Выйдут и сделают опыт; при всех оскорбленный, я ныне
Всех вас на бой кулачный, на бег, на борьбу вызываю;
С каждым сразиться готов я - с одним не могу Лаодамом:
Гость я его - подыму ли на друга любящего руку?
Тот неразумен, тот пользы своей различать не способен,
Кто на чужой стороне с дружелюбным хозяином выйти
Вздумает в бой; несомненно, себе самому повредит он.
Но меж другими никто для меня не презрителен, с каждым
Рад я схватиться, чтоб силу мою, грудь на грудь, испытать с ним.
Знайте, что я ни в каком не безопытен мужеском бое"
Положение спас миролюбивый царь Алкиной, дипломатично урезонивший Одиссея дружелюбием и критикой зазнавшегося Эвриала, что лишило славного гомеровского странника возможности показать мощь своих кулаков. Однако унывать Одиссею долго не пришлось. В песне XVIII на знатной гулянке ему пришлось столкнуться с редкостным хамом, "жадным желудком своим, и нахальством, и пьянством" Иром, который наехал на Одиссея следующим образом:
"Прочь от дверей, старичишка, иль за ноги вытащен будешь;
Разве не видишь, что все мне мигают, меня понуждая
Вытолкать в двери тебя; но марать понапрасну своих я
Рук не хочу; убирайся, иль дело окончится дракой"
Ответ Одиссея вышел в наилучших традициях современного бокса, вместив в себя красочную угрозу не в меру крутому молодому попрошайке:
"Ты сумасброд, я не делаю зла никому здесь;и сколько б
Там кто ни подал тебе, я не стану завидовать;оба
Можем на этом пороге сидеть мы просторно;нет нужды
Спор заводить нам… Воли, однако, рукам не давай;не советую; стар я:
Но, рассердясь, я всю грудь у тебя разобью и все рыло
В кровь;…"
Дальнейшее развитие событий до боли напоминает лучшие образчики пресс-конференций Майка Тайсона и Джеймса Тони. Ир:
"…Постой же; тебя проучить мне порядком
Должно, приняв в кулаки и из челюстей зубы повыбив
Все у тебя, как у жадной свиньи, истребляющей ниву.
Полно ж сидеть; выходи, покажи нам свое здесь уменье,
Вот поглядим мы, ты сладишь ли с тем, кто тебя посильнее"
Содержательная беседа двух оборванцев не осталась незамеченной гуляющей публикой, среди которой первым почуял запах зрелища Антиной:
"уж скоро драка там будет; пойдем поскорее, нам должно стравить их".
Взяв на себя инициативу, хозяин тусовки выступил с идеей мотивировать конфликтующие стороны на кулачное разбирательство, на пару тысячелетий опередив английских аристократов:
"Выслушать слово мое вас, товарищи, я приглашаю;
Козьи желудки лежат там на угольях; сами на ужин
Их для себя отложили мы, жиром и кровью наливши;
Я предлагаю, чтоб тот, кто из двух победителем будет,
Взял для себя из желудков обжаренных лучший; потом мы
Будем вседневно его приглашать и к обеду; другим же
Нищим сбирать здесь столовые крохи вперед не дозволим"
Однако прежде, чем согласиться на поединок, хитрый Одиссей, напирая на свою старость, сумел получить гарантию невмешательства со стороны в ход боя от кутящей аудитории, гарантом чего выступил Телемах. После этого Одиссей предстал перед публикой во всей красе:
"…Тогда сын Лаэртов
Рубище снял и себя им, пристойность храня, опоясал.
Тут обнаружились крепкие ляжки, широкие плечи,
Твердая грудь, жиловатые руки, и сделала выше
Ростом его, неприметно к нему подошедши, Афина.
Все женихи на него с изумленьем великим смотрели;
Глядя друг на друга, так меж собою они рассуждали:
"Иру беда; за нахальство теперь он заплатит.
Какие Крепкие мышцы под рубищем этого нищего скрыты!"
Испуганного нежданной атлетичностью соперника Ира пришлось изрядно пугнуть и приволочь к Одиссею силком, после чего состоялась не слишком продолжительная кулачная схватка:
"Силою слуги его притащили; и подняли руки
Оба. Себя самого тут спросил Одиссей богоравный:
Сильно ль ударить его кулаком, чтоб издох он на месте?
Или несильным ударом его опрокинуть? Обдумав
Все, напоследок он выбрал несильный удар, поелику
Иначе мог бы в сердцах женихов возбудить подозренье.
Оба тут вышли; в плечо кулаком Одиссея ударил Ир.
Одиссей же его по затылку близ уха: вдавилась
Кость сокрушенная внутрь, и багровая кровь полилася
Ртом; он, завыв, опрокинулся; зубы его скрежетали,
Об пол он пятками бил. Женихи же, всплеснувши руками
Все помирали от смеха…"
Таковыми из произведений Гомера предстают перед нами истоки кулачных поединков в Европе, вобрав в себя как чисто спортивную, так и скандальную составляющую бокса, намного предвосхитив и как продуманную, турнирную организацию кулачных схваток, так и спонтанные разбирательства на кулаках способом материального мотивирования бойцов.