Представьте, что вы большая белая акула, которая оказалась перенесена во времени в эпоху миоцена и плиоцена примерно на 60 миллионов лет назад. Не зная об уровне конкуренции в вашей новой среде обитания, вы предполагаете, что баланс сил не будет радикально отличаться и вы будете продолжать править океанами. Любые претенденты на трон будут быстро сметены и вы не имея конкурентов будете беспрепятственно продолжать есть столько, сколько сможете, до конца своих дней.
Но вы натыкаетесь на своего прародителя мегаладона. Он в три или четыре раза больше вас в размерах, его длина доходит до ста футов, его характер не менее дурной, а массивность его челюстей способна заставить вас покраснеть. Он ест китов на обед, он - действующий чемпион мира, и вы понимаете, что он победит вас сто раз из ста. Не говоря о нём, вы можете не превзойти и других своих соперников в этом удивительном веке гигантов.
Мысли о мегаладонах и акулах сами собой лезут в голову, когда речь заходит об истории бывшего контендера тяжелого веса из города на мильной высоте Денвера Роне Лайле и о высочайшем качестве периода в боксе, в который ему выпало сражаться. В этом огромном море 1970-х годов была много разной рыбы, голодной и опасной по-своему.
Были такие скаты и рыба-меч, как Флойд Паттерсон, Джимми Эллис, Джимми Янг, Грегорио Перальта и Ларри Миддлтон. Были киты самых разных размеров и агрессивности, подобные Джорджу Чувало, Оскару Бонавене, Джо Багнеру и Бастеру Матису. На тропе возвращения находился осьминог в лице Эрни Террелла.
Члены семейства акул бокса были многочисленны и разнообразны по своей потенциальной и реальной силе силе. В тёмных водах таились Джефф (Кенди Слим) Меррит, Стэн Уорд, Мак Фостер, Хосе Уртейн, Хосе Луис Гарсия и Элвин (Блю) Льюис.
Более опасны были большие акулы с настоящими и острыми зубами в лице захватывающего дух квартета который составляли Джерри Кварри, Кен Нортон, Рон Лайл и Эрни Шейверс. Впечатляющий панчер Лайл из штата Колорадо являлся полноценным членом этой избранной группы контендеров, если не сильнейшим из них. Но все они испытали один и тот же жестокий поворот судьбы. Ими правили три мегаладона в лице Мухаммеда Али, Джорджа Формана и Джо Фрейзера.
В прекрасный солнечный день Рон Лайл сидел на скамейке в парке. Он выглядел спокойным и расслабленным, демонстрируя тот слегка отсутствующий взгляд, который поражал многих. Лайл разговаривал с ринганонсером Говардом Коселлом, рассказывая о том, как он попал в бокс после длительного тюремного периода и Коселл был озадачен тем, выражением с которым Рон рассказывал подробности своей бурной и почти катастрофической молодости.
Он говорил о совершённом убийстве и полученном почти смертельном ударе ножом тоном, каким обычный человек описывал бы стандартный утомительный день в офисе.
«Это произошло в 1961 году, когда я впервые участвовал в бандитской разборке и один парень был убит. Меня отправили в тюрьму за убийство первой степени. Меня судили за убийство первой степени, но признали виновным в убийстве второй степени. Именно тогда я впервые начал заниматься боксом».
Наблюдая за другими заключенными на ринге, Лайл пришёл к выводу, что бокс не выглядит слишком уж жёстко и решил, что сможет преуспеть в этом. Он впервые сражался в 1964 году, но быстро сошел с рельсов на арене, где драки и борьба за власть не прекращаются со звонком колокола.
«Меня порезали. В тюрьме, ты среди не самых лучших людей, иначе их там бы не было. Я получил удар в живот. Один из тюремных врачей подписал моё свидетельство о смерти, но другой не сдался. Я полагаю, он считал, что сможет добраться до артерии. У меня было внутреннее кровотечение. Когда меня вскрыли, то не могли найти артерию из-за количества вытекшей крови. Врачи вынуждены были провести мне тридцать шесть переливаний крови. Я отправился на операционный стол в десять часов утра и не покидал его до пяти вечера. Потом меня отправили на одиночное заключение. Там у вас нет ничего, кроме писем, которые вы получаете из дома, а я не получал слишком много писем».
Чтобы скоротать долгие часы, Лайл начал тренироваться и укреплять свое тело. Он от природы являлся крупным и сильным парнем ростом 6 футов 3 дюйма и оптимальным боевым весом около 215 фунтов, и тяжёлая работа вскоре принесла свои плоды. Ставя себе новые цели каждый день, Рон достиг точки, в которой он мог делать тысячу отжиманий за час. Он не просто принял решение направить свою энергию в бокс, Лайл задумал кое-что более дерзкое. Он желал выиграть титул чемпиона мира в тяжёлом весе.
Лайл всегда обладал весьма внушительной и устрашающей внешностью. Он также имел решимость, боевой дух и мощь в обеих руках. Кроме того, у Рона была способность к обучению, и он быстро стал бойцом, который мог варьировать свои удары и наносить значительный урон соперникам ударами любой из рук. Посмотрите записи о нём как о любителе и профессионале и вы увидите не просто бойца, который взрывается ударами и надеется на лучшее.
Лайл был готов доказать, что он что-то из себя представляет, но после семилетнего пребывания на довольствии у дяди Сэма время имело большое значение и ему пришлось торопиться. Ему было уже тридцать, когда он стал профессионалом весной 1971 года и нужно было добиться быстрых и впечатляющих успехов, чтобы реализовать свои амбиции и выиграть самый богатый приз в спорте. Лайлу было суждено потерпеть неудачу в своём стремлении достичь этой цели, но вряд ли кто-то скажет, что пройденный им путь не был захватывающим и увлекательным.
Любой фанат бокса, которому интересны тяжеловесы, всегда следит за рингами по всему миру, стремясь разглядеть и предугадать приход следующего колосса, который сметёт существующий порядок и начнёт новую эру. В своё время люди так следили за восхождением Мака Фостера, Джеффа Меррита и испанского слаггера Хосе Уртейна, ища в них черты разрушителей сложившегося положения дел способных прорваться к вершине. Но эти звёзды восходили и падали, лишь кратко освещая сцену бокса. Меррит рухнул всего за 47 секунд в бою против Генри Кларка, Уртейн не смог справиться со старым Генри Купером, а Фостер оказался жестоко избит всегда непостоянным Джерри Кварри.
Да, да, тем самым разрушителем репутаций Джерри Кварри. Именно Джерри встал, на пути Рона Лайла в Мэдисон Сквер Гарден в 1973 году, преподав ему подлинный урок бокса, который фанаты Кварри до сих пор вспоминают с гордостью. Поражение оборвало победную серию Рона из девятнадцати поединков, но панчер из Денвера показал свой класс, признав поражение, отдав должное победителю и пообещав вернуться сильнее.
После этого поражения многие задавались вопросами о Роне Лайле. Справится ли он с поражением или пополнит список джорнименов? Кварри, несмотря на все его недостатки, зачастую оказывал своеобразное опредкляющее влияние на других боксёров. Тад Спенсер не выиграл более ни один бой после того, как был избит Джерри. Мак Фостер оказался сбит им на взлёте. Бастер Матис тоже не достиг серьёзных высот после поражения от Кварри.
Но Лайл не разделил судьбу перечисленных соперников Кварри. Ему претило стать лишь ступенькой для кого-то. Впервые Рон серьёзно заявил о себе в 1972 году сокрушительно нокаутировав Матиса и хитрого Ларри Миддлтона. Большого Бастера часто высмеивали, но он не был тем, кого было просто нокаутировать. Только Джо Фрейзер сподобился на подобный подвиг до Лайла. Миддлтон, всего за семь месяцев до поражения Лайлу в третьем раунде, выиграл много лондонских наград, дав решительный отпор Кварри и проиграв ему лишь очень близким решением.
Лайл вернулся после поражения Кварри, выиграв семь раз подряд, после чего в Германии с ним свёл поединок вничью умелый аргентинец Грегорио Перальта. Следующий бой Рона снова прошёл против бойца с земли Гаучо. 19 марта 1974 года Оскар (Ринго) Бонавена приехал в Денвер.
«Я никогда не думал, что у меня будут такие проблемы», - сказал Лайл, комментируя то, как делил с Бонавеной ринг в течение двенадцати раундов. «Но он очень физически сильный. Первые три раунда были худшими. Этот парень крутой. Бонавена гораздо сильнее физически, чем Джерри Кварри, хотя Кварри и был ловким. Оскар бьёт намного сильнее».
Поединок с Бонавеной, который не стесняясь рекламировать себя, предсказал быструю победу над Лайлом, прошёл на встречных курсах. Мощный аргентинец не терял времени, нанося удары Рону, набирая очки левым и чередой ударов по корпусу. Лайл всегда начинал медленно и тяжёлые левые Бонавены беспокоили его в течение первых трёх раундов. Но Рон, казалось, нашёл свой ритм, используя своё четырехдюймовое преимущество в росте и начал наносить Ринго ответные удары. Лайл был тяжелее соперника на девять фунтов со своими 216 фунтами и Оскар был вынужден пригинаться и клинчевать, по мере того как яростные удары противника всё чаще находили его.
Бонавена повредил руку двумя годами ранее и ещё раз травмировал её совсем недавно, но она служила ему хорошо и продолжала оставаться эффективным оружием, когда бой перешел в более поздние раунды. У Оскара был план на бой, но Рон не дал ему возможности придерживаться его достаточно долго и точно. Южноамериканский бык неоднократно пытался поймать Лайла у канатов и забить тяжелой артиллерией, но Ринго получал отпор, собиоая по несколько резких ударов взамен. Он, казалось, потерялся на несколько мимолётных секунд в шестом раунде, когда Рон точно донёс правый кросс. Удар выбил капу Бонавены, но тот яростно отбивался, когда Лайл пошёл на добивание.
Оскар продолжал восстанавливаться в седьмом раунде и в итоге сумел прийти в себя. В десятом Бонавена получил перерыв, хотя и болезненный, так как Лайл ударил ниже чем следовало бы. Рефери Джо Уллман объявил тайм-аут, когда Ринго упал на колени.
Бонавена знал, что ему нужен финиш, и в последних двух раундах увеличил темп, что привело к обменам тяжелыми ударами. Но его всплеск активности запоздал и не смог спасти от поражения.
Рон продолжал демонстрировать свою мощь на протяжении всей оставшейся части захватывающей и насыщенной карьеры, но отдельные бойцы всегда доставляли ему проблемы. Через четыре месяца после победы над Бонавеной Рон снова прошел дистанцию, чтобы получить единогласную победу над выцветшим, но всё ещё умелым бывшим чемпионом мира по версии WBA Джимми Эллисом. Лайл продолжил своё восхождение победами над Буном Киркманом и Мемфисом Аль Джонсом, но затем столкнулся с коварным Джимми Янгом. Янг являлся непостоянным джорнименом большую часть начала своей карьеры, выступая в разных частях света в качестве одного из классических спойлеров. Затем он внезапно стал побеждать. Как ни странно, именно после того, как Эрни Шейверс остановил его в трёх раундах, Джимми, казалось, вышел на свет. Он был непобедим в восьми поединках к матчу с Лайлом в Гонолулу и свёл вничью реванш с Шейверсом. Рон так и не мог понять Джимми Янга и оказался переигран в одном из самых крупных сюрпризов 1975 года в тяжёлом весе. И результат не стал случайностью, так как двадцать один месяц спустя, Джимми повторил этот трюк в Сан-Франциско.
Но именно то первое поражение в штате Алоха дало Рону возможность, которую он так долго искал. Стало видно, что Лайл не может справляться с умными парнями, и самый умный из них решил, что крупный панчер из Денвера является достаточно безопасным вариантом для защиты титула. Чемпион мира Мухаммед Али подарил Рону его большой шанс в Конференц-центре в Лас-Вегасе 16 мая 1975 года.
Но если Али полагал, что амбиции Лайла заключаются в том, чтобы просто хорошо себя показать, это было ошибочным предположением. Претендент сражался с сердцем и решимостью и был впереди на картах судей к одиннадцатому раунду. Его движение было разумным и он эффективно доносил удары. Именно тогда Али, столь часто ленивый, пока его не подвели к самому краю, осознал, что ему срочно нужно поработать и устроить крупное наступление.
Неожиданно для всех удар в челюсть сильно потряс Рона и отправил его в канаты. Али продолжал бить претендента хорошо поставленными ударами, загоняя его в угол, где тот оказался беспомощным под градом ударов. Рефери, он же бывший контендер среднего веса Ферд Эрнандес остановил бой, к большому недовольству Лайла. Как и любой храбрый и гордый боец, Рон горько отзывался о остановке, считая решение рефери преждевременным.
«Это было тяжело», - сказал он. «Я чувствовал, что меня лишили величайшей чести для любого вида спорта».
Лайл вернулся в родной Денвер разгневанным и мотивированным. Он никогда не был лучшим бойцом, с которым можно было драться, когда он находился в плохом настроении, и казалось вполне уместным, стремление Лайла встретиться с другим признанным панчером, чтобы оправиться от поражения и вернуть себе уверенность. Лайл против Эрни Шейверса - отличная афиша для искателей острых ощущений. Долгие годы видевшие этот бой воочию описывали поединок Рона и Эрни как одно из величайших столкновений слаггеров в истории бокса.
13 сентября 1975 года в Денвере соперники на протяжении пятнадцати минут и сорока семи секунд выпустили друг в друга всё, что у них было. Когда всё было окончено, деловой партнер Лайла Билл Дэниелс задал один из самых любимых вопросов в боксе: «А что если?».
Али потряс Лайла в Лас-Вегасе, но ему не удалось его добить. Что, если Рон оказался бы на канвасе в том бою и вернулся также уверенно и эффективно, как и против Шейверса? Лайл был в ярости из-за своей невнимательности, когда Эрни пролил первую кровь во втором раунде. Двое бойцов обменивались ударами, когда Рон отступил недостаточно быстро и получил удар в лицо знаменитым левым крюком Шейверса. Требовалось очень многое, чтобы сбить Лайла с ног, но он всё же упал на одно колено. Лайл взял счёт восемь и переполнился гневом вернувшись в поединок.
«Я видел, как он буквально сошел с ума в третьем раунде», - вспоминал Билл Дэниэлс. «Это настоящее испытание для спортсмена - вернуться и Рон сделал это. Если бы подобное произошло в бою с Али, Рон мог бы стать чемпионом уже тогда. Это возвращение показало, как сильно Рон хотел победы и стремился к ней».
И как Лайл вернулся! Он и Эрни продолжали проверять прочность друг друга с помощью мощных ударов, прежде чем Рон, после безответной серии, опустил занавес разрушительным правым кроссом в начале шестого раунда.
В зависимости от того, кем вы являетесь, или, возможно, что еще более важно, из чего вы состоите, бой с Джорджем Форманом может быть воспринят как награда за всю вашу тяжелую работу или приглашение, которое лишь немного менее пугающе, чем личная аудитория у принца тьмы.
После того, как Лайл нокаутировал Шейверса, Большой Джордж вернулся в бокс, чтобы впервые за пятнадцать мучительных месяцев вновь стать частью этого. Единственным сражением, которое он провёл со времени своего исторического поражения Али в Заире, стала серия странных выставочных боёв, в которых неуверенность Формана была очевидна.
Когда Джордж стал серьёзнее и вернулся против Лайла в Caesars Palace в Лас-Вегасе в январе 1976 года, бывший «непобедимый» колосс дивизиона вращал колесо фортуны так же, как и сам Рон. Сомнения в себе продолжали терзать Формана. Он стал одержим тем, что считал недостатком выносливости, сказавшимся на результате боя в Заире и начал работать над своим естественным стилем в попытке улучшить себя. У Формана был новый тренер в лице старого и мудрого Гила Клэнси, которого тайно беспокоило и раздражало то, что Джордж прислушивался к советам слишком многих других людей.
Противостояние Форман-Лайл являлось опасным состязанием для обоих бойцов. Поединки серьёзных панчеров всегда вызывает большой интерес и толпа из 4500 зрителей кипела в предвкушении, когда Форман и Лайл ответили на первый звонок и двинулись друг к другу. Сейчас довольно забавно оглядываться на тот первый раунд, поскольку ничего особенного в нём не произошло. Фейерверк не сработал и ожидавшие его тысячи зрителей не вскочили, просыпав попкорн. Сегодняшние нетерпеливые завсегдатаи Вегаса, вероятно, посмеялись и освистали бы Рона и Джорджа за их осторожность.
Бойцы осторожно присматривались друг к другу, словно готовясь к неизбежному столкновению, которое наверняка разрушит одного из них. Со второго раунда, чудесное и странное взяло на себя полную власть. Лайл набросился на Джорджа нанеся ряд мощных крюков, но растущее возбуждение толпы было грубо прервано преждевременным звуком колокола, когда неисправные электронные часы укоротили раунд на целых две минуты.
Это не имело большого значения для бойцов. Каждый из них знал, что будет иметь шанс получить другого, независимо от времени или любого другого обстоятельства. Оба всерьёз перешли к делу в третьем раунде, проверяя друг друга тяжёлыми ударами. Было интересно изучить наблюдать выражение их лиц по мере того как давление нарастало.
Лицо Лайла ничего не скрывало, демонстрируя все последствия борьбы: широко раскрытые глаза от интенсивности усилий, оголённая капа. У Формана, как никогда бесстрастного, напротив был слегка скучающий вид человека, которого заставляли смотреть фильм, который он уже видел раньше.
Были моменты в этом раунде, когда оба бойца находились на грани падения, когда они били друг друга своими лучшими ударами. Это была драка в форме качелей, когда судьба менялась так быстро, что любой, кто сделал крупную ставку на исход поединка, мучительно переживал.
И всё же лучшее было впереди. Четвёртый раунд вместил в себя события, которые казалось сотрясли Caesars Palace до самого основания громовым шумом толпы. Это был раунд вместивший три нокдауна - те три минуты, в течение которых Форман и Лайл, вероятно, узнали о себе больше, чем во всех предыдущих боях.
Воспоминания о бое против Али, должно быть, вернулись к Джорджу, когда Лайл внезапно отправил его на покрытие своей комбинацией. В Caesars Palace началось столпотворение, когда Форман оказался на канвасе. Никто не ожидал, что Джордж окажется сбит с ног, даже после и с учётом итога его боя с Али. Монстры не убиваемы, и мы не верим в подобное, даже когда они сами верят.
Джордж быстро встал, чтобы взять обязательный счёт до восьми и забрал инициативу у Лайла, выбив капу Рона и заставив его выслушать отсчёт.
Теперь каждый соперник испытал на себе полное воздействие мощи другого и стало ясно, что выжившим в этой войне воли останется человек с большим сердцем. Преимущество Формана было недолгим. Удивительно, но Лайл снова перевернул бой, когда снова сбил Джорджа с ног.
Диктор боя Говард Коселл утверждал, что в этот момент он услышал нечто очень важное. Он слышал, как Гил Клэнси сказал о своём упавшем подопечном: «С ним кончено». Гил, конечно, позже отрицал, что говорил что-то подобное.
Колокол прозвенел в течение нескольких секунд после того как Форман растянулся на канвасе, но счёт продолжился и Большой Джордж вскочил на четыре. Когда он и Лайл неуклюже возвращались в свои углы, Caesars Palace стал какофоническим эпицентром безумия. Зрители прыгали, как взволнованные дети, репортёры поспешно обновляли свои записи, а угловые лихорадочно работали над своими бойцами. Вряд ли какой-либо другой вид спорта мог бы нарисовать такую прекрасную картину хаоса.
О чём думал Форман во время минутного отдыха? Его мир был полон грома и молнии в течение предыдущих пятнадцати месяцев. Никто и никогда ранее не сбивал этого монстра с ног дважды за раунд, но всё же негативные мысли, пробуждающие мысли Джорджа, наверняка были смягчены удовлетворением от того, что он отошел от грани забвения, чтобы сохранить свою мечту о чемпионстве.
Лайл захватил инициативу в шумном четвертом раунде и он бросил кости в пятом, пытаясь прикончить Формана. Он поражал Джорджа комбинацией ударов, но теперь шёл за человеком, который отчаянно пытался показать себя воином перед публикой. Потрясённые бойцы с талантами Формана, очень похожи на раненых медведей - они никогда не перестают быть опасными.
Перейдя в контратаку Джордж выбил капу Лайла из его рта второй раз, когда загнал своего потрясённого противника в угол серией ударов. На этот раз Рон был слишком ошеломлён, чтобы ответить, когда его тело приняло на себя всю мощь свингов и крюков Формана. Лайл был пойман в углу и затем он медленно упал вперёд и перевернулся на бок, когда судья Чарли Рот открыл отсчёт. Рон мужественно пытался встать, но сделать этого не смог.
Рон Лайл вернулся снова, но возвращение не было столь же славным. Он так и не выиграл титул чемпиона мира в тяжёлом весе, но он выжил и не являлся мальчиком для битья в эпоху тяжеловесов наполненную настоящими гигантами. Он был бойцом, который продолжает оставаться источником споров и чем-то вроде культовой фигуры для любителей бокса и историков.