Эрик Хакимов - мастер спорта международного класса СССР по боксу, победитель первенства Европы, чемпион СССР, победитель 8-й летней Спартакиады народов СССР, трехкратный победитель Кубка СССР среди боксеров-любителей, чемпион СССР среди профессионалов, чемпион Европы, обладатель бронзовой медали Игр доброй воли в Москве. Сейчас - тренер по боксу в костанайской ДЮСШ № 1.
Родился 8 апреля 1964 года в Кустанае. Мама, Кашифа Галиевна, работала преподавателем товароведения в кооперативном техникуме. Папа, Кибак Халикович, - учителем экономической географии в СШ № 19. Отец был участником Великой Отечественной войны, воевал на знаменитом Мамаевом кургане. Семья Альберта долгие годы жила в районе Костаная-2. Да-да, Альберта - именно этим именем Эрика называли дома, под ним его знали и помнят боксеры и тренеры сборной СССР, а близкие друзья звали его Алик. При рождении ему было дано имя Альберт, но отец во время регистрации свидетельства о рождении настоял на своем и записал сына под именем Эрик. Парень окончил школу-интернат № 14 в районе Костаная-2, но также учился в школах №№ 8 и 115. В дальнейшем окончил Академию физической культуры и спорта в Алма-Ате.
- Эрик Кибакович, почему Вы сменили столько школ?
- Не знаю, просто родители отправили в 115-ю, там образование давали хорошее, учителя были построже. Моим классным руководителем была Любовь Семеновна Жутова, очень такая требовательная учительница.
- В каком возрасте начали заниматься боксом?
- Где-то с класса 6-го, но по меркам бокса я поздновато пришел. Поначалу с сестрой ходил на легкую атлетику, бегал, маленький ещё был. Потом с товарищем решили, пошли во Дворец профсоюзов, там был зал бокса. Первым моим тренером был Василий Иванович Лавриненко. Я у него начинал заниматься, потом пропустил лето, пришел осенью, а там уже старшие ребята в «Динамо» переходили. Там познакомились с Валерием Николаевичем Никулиным, он мне сказал, чтобы я тоже приходил.
- Помните, когда крайний раз боксировали в ринге?
- У меня бой этот где-то был записан даже на видео в мобильном телефоне, по-моему, в 1991 году. Бой был в Рудном, дрался по профессионалам, 6 раундов. Выиграл у парня из Новосибирска. Тогда это было только начало профессионального бокса в Союзе. Но на то время я уже в Южной Корее отбоксировал 2 боя - по 6 и 8 раундов, Юрий Андреевич Цхай нас возил.
В 1990 году костанайский боксер выиграл два профессиональных поединка в Южной Корее
- Помните свой самый большой гонорар за бой в профи?
- Да, $2 000.
- Сейчас Вы тренер. Чувствуете интуитивную связь со своими учениками во время поединка? Я видел, что Вы эмоционально подсказываете им, а они настолько четко действуют по указаниям, словно на незримом пульте управления. Как Вы это можете объяснить? Ведь далеко не всегда человек, который бьется в ринге, может даже просто слышать подсказки извне, ему просто не до того.
- Это зависит от состояния боксера. Бывают боксеры, которые анализируют бой. Им объясняешь, ведь со стороны виднее. Даже если у них что-то не получается, но они стараются это делать, что уже хорошо. Раньше во время боя запрещалось выкрикивать подсказки, а сейчас можно. Поэтому сейчас в этом отношении легче. Тот, кто реагирует хоть немного, неотключенный, он может услышать. А бывает, что человек отключается в бою, ему говори, не говори, он начинает бить непонятно куда.
- Ваша собственная коронная комбинация или удар?
- Обычно левый сбоку попадал хорошо. Когда боксировал в школьном возрасте, была комбинация - раз, два и правый прямой. При повторе бил правой. Соперники падали обычно, сразу считали нокдаун, тогда еще перчатки пожестче были. Потом я разбил правую руку, на тренировке нормально работать ею не мог. Руку вылечил, болеть она перестала, но и бить я ею на автомате перестал, а если и бил, то сдерживал. И стал отрабатывать левый сбоку.
- Когда последний раз дрались на улице? Только честно.
- Ой, ну… да там, в Красном Партизане, одного дурака приземлил. Всё, больше не было (смеётся).
- За что?
- Неправильно себя повел. Пьяный он был. Нормальный человек разве полезет на боксёра?
- А он знал, что вы боксёр?
- Я себя веду всегда корректно, сдержанно. И то, что я боксёр, не ставлю как своё превосходство. Но когда начинается в разговоре уже какое-то пренебрежение, ещё когда человек выпил... Они же, когда трезвые, тише воды, ниже травы. Если выпил, веди себя достойно.
- Такой извечный вопрос: кто сильнее - боксёр или борец?
- Смотря по каким правилам драться. Если речь идет об уличной драке, то, скорее всего, после того как боксёр ударит, борцу ловить-то нечего.
- Но ведь далеко не все обладают нокаутирующим ударом.
- Но боксёр же не будет бить один удар. Он должен бить наповал, ведь улица - это не ринг, там очки не нужно зарабатывать. Здесь или ты, или тебя. Мне приходилось драться с борцами. Пожалуй, самые опасные среди них - это вольники, в ноги они быстро проходят. Классики - они-то в корпус лезут, вязать начинают, прижимать.
- Побеждали?
- Там это в толпе было. В долгу точно не остался, можно так сказать (смеётся).
- Как вы считаете, боксёром или бойцом нужно родиться в сердце или это можно воспитать в себе?
- Это всё постепенно нарабатывается. Человек сразу не рождается с этим, у него может быть стремление, но, как грамотно это выразить, он сразу знать не может. Уверенность приходит вместе с работой. Ведь когда ты трудишься, ты же знаешь, зачем ты это делаешь, для чего. Тренер с тобой рядом, объясняет тебе, вкладывает в тебя душу. Когда я боксировал, нас сначала в ринге проверяли. Спарринги проводили. Например, кто-то не пришел, тренер сразу говорил: ему передайте, чтобы больше не приходил. Становилось сразу все понятно, такой отбор шел. Смотрели на тех, кто лез в драку и себя не жалел. Тогда просто народу было много, таким путем отсекались, сейчас-то такого нет. Я не скажу, что я сразу великий был, ну подраться - не было проблем. Но такой уверенности сначала тоже не было, а когда ты начинаешь работать над этим, думать, все получается.
- Вы состояли в сборной СССР вместе с прославленным боксером-олимпийцем Александром Мирошниченко, а также с вами был легенда мирового бокса Константин Цзю. Что Вы можете рассказать об этом?
- Помню, как Мирон нокаутировал Леннокса Льюиса в Германии на квалификационном турнире, который тогда назывался Кубком Европы. Он его всего два раза стукнул. Его коронка была - правый в голову и левой по печени. Я ехал на турнир «Золотой пояс», мы с ним встретились в Москве, в гостинице «Спорт», где он мне показал запись боя. Мирон поехал на Олимпиаду перетренированный, он сознание потерял из-за этого в Хабаровске и ударился головой о мраморный пол, рассек себе подбородок. Поэтому боксировал, залепленный пластырями. А до Олимпиады он и Льюиса, и Боу - обоих бил на ринге. Мы с Мироном вместе тренировались у одного тренера и полжизни вместе прожили в комнате. Поначалу ругались, позже стали друзьями. Костя Цзю - хороший парень, простой, с нами в комнате жил, в гости всегда звал.
- В 90-е годы, это не секрет, на тренерском поприще заработать на жизнь не представлялось возможным. В связи с этим многие спортсмены уходили в криминальную среду в поисках заработка. Коснулось ли это вас?
- По-моему, это всех коснулось. Если я сейчас скажу, что нет, конечно, это будет враньём (смеётся). Куда меня только не звали. Конечно, ходил за чужими деньгами, нет бы своими делами заниматься, головы же не было.
- Как вы считаете, дети боксёров должны продолжать карьеру своих отцов?
- Я не знаю, это ведь не каждому дано вообще. Боксёров реально мало, в основном - мешки для боксёров. Ведь это нелегко. Я знаю, сколько нужно пройти, чтобы чего-то в боксе достичь. Легче в школе учиться хорошо - голова здоровее будет (смеётся). Но я думаю, каждый мужчина должен иметь понятие о боксе и уметь себя защитить.
- Помните, сколько у Вас было боёв в любителях?
- После 280 считать перестал.
- Кто были Ваши кумиры в боксе?
- Серик Конакбаев. Виктор Демьяненко - это был тот человек, которого было очень тяжело одолеть на ринге. Однажды я чуть не встретился с Роем Джонсом на Играх доброй воли. Я тогда снялся из-за травмы ног, ноги распухли, жидкость из коленей выкачивали. Вместо меня с ним дрался Игорь Ружников из Темиртау и выиграл у Джонса. Хотя Ружникова от меня прятали (смеётся). Я ощутимо сильнее него боксировал.
- Не обидно, что так и не боксировали на Олимпиаде?
- Ну как сказать. Мы с Мироном занимались у одного тренера - у Никулина. А двое не могут пройти на Олимпиаду от одного тренера. Но и другим тренерам Валерий Николаевич меня не отдавал. Хотя, конечно, могли бы и дать шанс, хотя бы один. Но нет так нет. Я не скажу, что стал от этого хуже. Все знали меня и помнят, как я боксировал, секретов там особых не было.