Мотоциклетная авария положила конец боксёрской карьере Пола Уильямса и оставила его парализованным, но это далеко не конец его невероятной истории.
Это произошло после рассвета недалеко от Атланты, когда боксёр-средневес Пол «Каратель» Уильямс ехал на свадьбу своего брата Леона. Было 27 мая 2012 года и шафер Пол, запрыгнул на свой мотоцикл, чтобы попасть на свадебную вечеринку и подготовиться к предстоящим событиям.
Большие события происходили в жизни Пола Уильямса, который всего неделей ранее согласовал бой в своём первом главном событии на PPV против многообещающего мексиканского бойца по имени Сауль «Канело» Альварес. Поединок должен был принести ему самый большой гонорар в карьере. Это помогло бы закрыть поражение нокаутом от рук Серхио Мартинеса и справиться с разочарованием от несостоявшихся поединков против лучших бойцов современности включая Флойда Мейвезера-младшего.
Следуя на восток по бульвару Саут-Мариетта на своём модифицированном Suzuki 1300 Hayabusa - недавнем подарке самому себе, потворствуя своему внутреннему чувству скорости, он почувствовал, что машина справа от него мчится к нему на полосу обгона. Он свернул влево, чтобы его не подрезали, но внезапно навстречу выехал другой автомобиль с полосы встречного движения. У Уильямса был выбор - врезаться своим транспортным средством в почти две тонны металла на общей скорости более 100 миль в час или рискнуть, направить мотоцикл на крутую придорожную насыпь.
Полиция заявила, что Уильямс ехал слишком быстро (по расчётам скорость составляла 75 миль в час), а Уильямс утверждал, что водитель, которого он изначально избегал, возился со своим мобильным телефоном, не обращая внимания на дорогу. Детали не имели значения, за исключением, пожалуй, одной - Уильямс, в соответствии с законодательством Джорджии, был в шлеме. Даже это не имело бы значения, если бы траектория его тела направила его к кирпичной стене насыпи, но вместо этого он врезался в более щадящую землю, пролетел примерно 60 футов и неподвижно замер на спине.
«Я не знаю, был ли я без сознания», - говорит Уильямс о своих первых мыслях на асфальте. «Я слышал скорую помощь, я слышал, как мне сказали открыть глаза, пошевелить пальцами ног. По какой-то причине мне казалось, что я всё ещё на своём мотоцикле. Не знаю, почему мне так казалось.
У меня была грязь в глазах и ушах на протяжении нескольких недель после аварии. Моя голова, была настолько в грязи, что сказали, что это было похоже на то, как будто кто-то взял её как шар для боулинга, бросил из самолета и он ударился, проделав дыру в земле».
Когда Уильямс прибыл на машине скорой помощи в больницу Кеннестон в Мариетте, врачи стабилизировали его состояние и оценили повреждения. Диагноз был неутешителен - Пол был парализован ниже пояса. Его спинной мозг был сильно повреждён и, по всей вероятности, он был обездвижен пожизненно.
Уильямс утверждает, что работники больницы сказали ему, что это была одна из трёх мотоциклетных аварий в районе метро Атланты в те выходные и что он был единственным кто выжил.
«Они сказали: «Мы не знаем, как тебе это удалось».
Удача привела Уильямса к его первому титульному бою. Это был 2007 год и Антонио Маргарито из Мексики - высокий, успешный и, казалось бы, несгибаемый сталкивался с трудностями, пытаясь убедить противников бросить ему вызов в бою за титул чемпиона мира по версии WBO в полусреднем весе. Уильямса не нужно было уговаривать - он охотно воспользовался шансом.
Уильямс вышел на ринг под огнями Home Depot Center в Карсоне, штат Калифорния в изумрудном атласном халате сияя улыбкой до ушей, которая светилась на полную мощность на протяжении всей недели боя.
Долговязый левша ростом 6 футов 1 дюйм с ричем тяжеловеса и скорострельностью легковеса, Пол «Каратель» Уильямс был боксёрским единорогом - прекрасной аномалией. Он не был мастером нокаута в традиционном смысле и его техника была не той, из которой делают обучающие видео, а его размеры - для человека, который мог с комфортом уложиться в 147 фунтов, рост Уильямса и невероятный рич в совокупности со стойкой левши и испепеляющей скоростью сделали его разочаровывающей и устрашающей загадкой для противников.
С первого звонка он стал похож на моток колючей проволоки, сеющий хаос во время урагана. Его джебы создавали комбинации под разными углами, за которыми следовали быстрые повороты, чтобы уклониться от ответного огня. Пап-пап-папапапапап. Поворот. Пап-пап-тук. Поворот. Маргарито, ещё более результативный панчер, чем Уильямс, едва мог донести свои удары. В своём первом хедлайнерском бою 25-летний боец из Айкена, Южная Каролина, продемонстрировал отличное выступление.
В 11-м раунде - самых глубоких водах, в которые он когда-либо погружался, преимущество претендента Уильямса сократилось. Он пропускал всё больше и его левый глаз закрылся от ударов Маргарито справа. Но в 12-м отрезке Уильямс преобразился, снова встал на цыпочки, его джеб пронзил ночь и Маргарито снова не смог найти больше, чем кусочек пространства, чтобы атаковать. Уильямс нанёс 125 ударов в финальном раунде - больше, чем в любом раунде любого из своих боёв - чтобы склонить судей к единогласному решению в свою пользу.
Пол Уильямс, новый чемпион в полусреднем весе, победил человека, которого многие считали самым опасным боксёром современности.
Когда на лбу Уильямса всё ещё оставались капли пота, когда он стоял в центре ринга, Ларри Мерчант из HBO спросил: «Кого ты собираешься вызвать?».
«Ну, - сказал Пол, - я хочу Мигеля Котто. Если же не смогу заполучить Котто, я хочу попробовать себя с Мэйвезером».
***
Уильямс думал о карьере, которую потерял, когда не по сезону тёплым октябрьским вечером ехал выступить перед группой молодых бойцов в местном спортзале в Чарльстоне, Южная Каролина. Мысли дрейфовали, прежде чем остановиться на его сенсационном соперничестве с аргентинцем Серхио Мартинесом.
Реванш их первого боя, в котором Уильямс победил спорным решением большинства судей, состоялся в ноябре 2010 года, почти через два года после первого поединка, в том же месте - в Boardwalk Hall в Атлантик-Сити. Это было потрясающе.
После первого раунда, в котором Мартинес эффективно и без устали бил, Уильямс, похоже, нашёл дистанцию во втором отрезке. И именно тогда, Мартинес неожиданно нанёс удар, определивший его карьеру - бросил бомбу-невидимку, которая мгновенно лишила Уильямса чувств, отправив боксёра лицом на канвас. Огромная картина в рамке, изображающая момент, когда Мартинес «усыпил меня», как описывает это улыбающийся Уильямс, сегодня висит у него дома в Огасте и глаза Мартинеса на ней закрыты. И хотя, оглядываясь назад, Уильямс говорит, что было бы мудро изменить свой подход в начале боя, он не сожалеет о поражении. Напротив, он относится к этому философски.
«Он не смотрел нанося этот удар», - говорит Уильямс, вспоминая левый хук, угодивший ему в челюсть за долю секунды до того, как его собственная левая рука должна была обрушиться на правую щеку Мартинеса. Но Уильямс отличается от большинства бойцов - всегда и, конечно, сейчас он может встретить некоторые из своих самых низких профессиональных моментов с юмором и искренностью.
«Вот как это должно было быть», - говорит Уильямс как ни в чём не бывало. Он представляет, куда привела бы его победа над Мартинесом - альтернативное будущее с большим количеством блокбастеров и соблазном более прибыльных гонораров.
***
Никто не спутает Айкен с югом Лос-Анджелеса или чикагским Вест-Сайдом, но даже в маленьком городке Южной Каролины мальчики, которым не хватает средств и контроля могут свернуть с правильного пути. Уильямс помнит, что в детстве он доставлял неприятности окружающим, но в основном это были детские шалости.
В школьном автобусе, когда Уильямс болтал с другими мальчиками и нырял под сиденья, чтобы схватить за ноги девочек, Ли Уэллс увидел, что ребёнку нужна твердая рука. Уэллс, который тренировался как боксёр-любитель в Гарлеме в 1950-х годах, позже основал боксёрский клуб Айкена. Он также водил автобус Пола в школу. И поскольку мать Пола Нэнси Уильямс беспокоилась о своих мальчиках и была близка с женой Уэллса, когда Ли обратился к ней, чтобы спросить, может ли Пол начать заниматься в зале, она согласилась.
Полу было всего 8 лет, но вскоре Уэллс ставил его в пары с ребятами вдвое старше. Уильямс признаёт, что эти испытания были невероятно сложными, но он благодарен Уэллсу за то, что тот выковал его железный подбородок и свирепость в ринге. Его самые ранние воспоминания о боксе очень приятны и Уэллс тому веская причина.
Когда Уэллс перенёс сердечный приступ, везя Уильямса и его брата на бои, Уильямс был опустошён.
«После его смерти, - говорит Уильямс, - бокс для меня уже не тот».
На некоторое время после ухода Уэллса из жизни Уильямс отказался от спорта. Есть старая пословица о дьяволе и праздных руках и когда эти руки обмотаны лентой и обтянуты кожей, пословица приобретает второй смысл. Уильямс теперь чаще попадал в неприятности и не только из-за болтливости или флирта с девушками. Но оказалось, что ему повезло, что он общался с другом, который посещал другой зал бокса Айкена под названием Final Round, которым руководил отставной боксёр по имени Джордж Петерсон.
Уильямс, теперь уже подросток, ходил в Final Round со своим приятелем, который был на пару лет старше и уже являлся профессиональным бойцом. После года, проведённого в зале и наблюдения за тем, как другие спаррингуют, Уильямс, наконец, подошёл к Петерсону с мыслью, которая не давала ему покоя.
«Он подошёл ко мне и сказал: «Знаешь, я раньше этим занимался. Может быть, я мог бы попробовать ещё раз», - вспоминает Петерсон. «Поэтому я сказал: «Ну, попробуй и посмотрим, что получится».
Вскоре Уильямс вернулся в форму, оттачивая свои навыки и опираясь на фундамент, который помог построить Уэллс. Но хотя Пол был отличником на ринге, он всё равно попадал в неприятности за пределами спортзала, как он сам говорит «играя по обе стороны забора».
«Обычный 15 или 16-летний темнокожий ребёнок, попадает в свою группу», - говорит Петерсон. «Они делают разные вещи, чтобы просто быть занятыми. Озорные? Хорошо, можно сказать и так».
Но Петерсон, проработавший в трёх полицейских управлениях и проводивший много времени с подростками из групп риска, знает, что озорство находится всего в двух шагах от неприятностей. Уильямс, оглядываясь назад, тоже это знает. Он помнит продажу травки, бегство от полицейских. Уильямс, у которого, по словам Петерсона, «в жизни не было отца», нуждался в стабилизирующем присутствии.
«С его мышлением и манерой поведения он бы не продержался долго на улице», - рассказывает Петерсон.
Так наставничество Петерсона начало расширяться за пределы стен Final Round, начиная от практического и заканчивая философским.
Ему принадлежала недвижимость, для помощи в обслуживании которой он нанял Уильямса, научил его чинить водопровод, обсуждал с ним ценность бюджета и инвестиций и читал лекции о важности личной ответственности. Успехи Уильямса не всегда шли по прямой, но он всегда слушал, запоминая уроки Петерсона.
А бокс? Пол был одарён природой. Его агрессия в ринге позволила ему компенсировать недостатки в технике и опыте против более опытных бойцов в те ранние дни и в короткие сроки он начал совершенствовать технику и мышление а ринге. Команда начала расширяться, чтобы найти больше работы, больше спаррингов и боёв с лучшими конкурентами сначала в Атланте и Каролине, позже в Вашингтоне и Нью-Йорке, а также в других аванпостах на восточном побережье. Даже после того, как Уильямс стал профессионалом в 2000 году, протеже Петерсона оставался образцовым учеником в ринге.
«Когда я отправлялся на тренировочные сборы, в тот день, когда я садился в машину с мистером Петерсоном, именно тогда начинался мой тренировочный сбор», - рассказывает Уильямс. «Все те маленькие сумасшедшие вещи, которые я делал вне бокса? С того дня, когда мы уезжали, вплоть до боя, я строго следовал правилам. Я бегал, тренировался - делал всё по учебнику».
Тогда Уильямс был ещё податливым, впечатлительным и ещё не до конца вырос в самостоятельного человека. Это тоже было хорошо, потому что, хотя у него были цели, Уильямс был не из тех, кто ищет тяжёлую работу ради тяжёлой работы. Но пока Петерсон был рядом, указывал дорогу и, как он говорит, «щёлкал кнутом», боец не отвлекался. Благодарность Уильямса за это терпение ощутима.
«Этот человек верил в меня», - говорит Уильямс о тренере, менеджере, наставнике и отце, которого он до сих пор называет «мистер Петерсон».
Я бродил в темноте до того, как встретил его».
На протяжении дней и недель после мотоциклетной аварии Уильямса его семья и друзья жили в состоянии отчаянного страха. Фанаты и остальная часть бойцовского сообщества возносили молитвы. Былой соперник Уильямса Серхио Мартинес был настолько потрясён, что через СМИ выразил свою озабоченность.
А ещё был сам Уильямс. Его реакция? Чисто по Полу: Если бы он не мог снова драться, то стал бы стендап-комиком. Нужно признать, что материал был довольно хорошим, даже для весёлого, жизнерадостного Уильямса - парня, который заказал причёску-ирокез в парикмахерской перед титульным боем и прятал её под шляпой, пока не вышел на ринг, чтобы подурачиться над своими приятелями. Его сила духа после аварии была просто потрясающа.
Но и он, похоже, не смирился со своими новыми обстоятельствами. Петерсон утверждает, что Уильямс отрицал это. Врачи признали, что полное выздоровление возможно - спинной мозг Уильямса был ушиблен, а не разорван, как сообщалось вначале, но они предупредили, что лишь часть жертв паралича восстанавливает чувствительность в поражённых участках и гораздо меньшее их число снова ходит. Тем не менее, лёжа на больничной койке, Уильямс извинился перед Петерсоном за задержку боя с «Канело», а затем пообещал, что скоро вернётся в лагерь. Он фыркнул, что просто «посидит немного». Было неясно, храбрится ли он или отказывается признать правду.
После операции по стабилизации верхней части позвоночника Уильямс попал в Shepherd Center - реабилитационный центр для лечения травм спинного и головного мозга в Атланте. В Shepherd Пол должен был научиться вести новую жизнь - садиться и вставать с инвалидной коляски, забираться в машину, передвигаться по дому, одновременно работая над тем, чтобы вернуть как можно больше прежней жизни, а также судьбу и собственную трудовую этику.
На своём веб-сайте Shepherd Center описывает реабилитацию как «пожизненный процесс», но оценивает типичное пребывание пациента в больнице от четырёх до шести недель. Уильямс продержался одну.
«Я ввёл в Shepherd Center несколько новых правил», - говорит он со смехом. «Они выгнали меня - выгнали из программы».
Он сбежал рано утром во время своего пребывания в Shepherd Center, и, по его словам, персонал учреждения, обеспокоенный его безопасностью, был готов вызвать полицию. Им не стоило волноваться. Уильямс и его брат отправились в МакДональдс в 4 часа утра.
Терапия в Shepherd Center не слишком интересовала Уильямса, и, несмотря на все очевидные и неизвестные препятствия, которые центр мог помочь ему преодолеть, он искал выход практически с самого прибытия.
Для перемещения с кровати в инвалидное кресло и наоборот требовалась помощь выдвижной доски. Уильямс ещё не был достаточно силён, чтобы самостоятельно передвигать своё огромное тело. Но после того, как персонал показал ему и его брату, как осуществляется пересадка из кресла в машину, он увидел всё, что ему было нужно.
«Чувак, как только мне это показали, - говорит Уильямс, - я сбежал».
Дни после ухода из Shepherd были чередой проб и ошибок. Дом Уильямса ещё не был переоборудован для размещения его нового тела, а спальня находилась по лестнице выше. Когда его двоюродный брат предложил надувной матрас на полу в гостиной, Уильямс отказался.
«Я подумал: «Я найду способ», говорит Уильямс.
И, по большей части он сделал это. Несколько месяцев спустя, когда Сауль Альварес дрался с Хосесито Лопесом 15 сентября 2009 года, когда Уильямс должен был драться с «Канело», Уильямс дал интервью Джиму Грею на Showtime. Он пообещал снова ходить и даже говорил о возвращении.
«Моя игра ещё не окончена», - сказал он Грею. «Хожу я или не хожу, моя игра не окончена, пока Господь не заберёт мою жизнь».
Неизгладимое впечатление для зрителей - Уильямс был в порядке.
Чего боксёрское сообщество не видело и чего почти никто не видел - так это его падения. Это было так и задумано. Он не хотел, чтобы его близкие, особенно его невеста Шишанда и трое детей, волновались.
«Я должен был дать им понять, что у меня всё хорошо, чтобы убедиться, что все остальные будут думать также», - говорит Уильямс. «Потому что, если я упаду, все упадут».
Это не всегда было легко. Самым тяжёлым опытом Уильямса было то, что он теперь может легкомысленно назвать тем, над чем он часто шутит. Жертвы паралича часто теряют контроль не только над двигательными функциями. Повреждения спинного мозга могут нарушить работу многих систем организма, включая управление мочевым пузырём и кишечником, что требует тщательного регулирования и планирования. Это может быть особенно сложно в начале.
Случалось такое что Уильямс, наконец, обосновавшийся дома после аварии и готовый насладиться вечерней прогулкой, умылся, надел свежую одежду и покатился к двери. Потом происходило это: «Я облажался», - говорит он. «Хорошо, хорошо», - думал Пол. Он начинал весь процесс сначала, приведя себя в порядок и достав новую одежду. Готов идти, одет и готов.
А потом… очередной бардак.
Он пережил травму от падения с мотоцикла, операцию, часы в больнице и реабилитационном центре, а также полную неуверенность в своём будущем. Он всё это делал с улыбкой на лице и с всегда наготове шуткой. Но это? Это был сокрушительный удар. Иногда такие маленькие вещи ломают вас.
«Это был момент, когда я подумал: «Чувак, я не хочу ничего делать», - говорит он. «Так не может быть. Я просто хочу покончить со всем этим. Почему бы Богу просто не забрать меня? Почему жизнь такая?».
Однажды, вскоре после того, как он был травмирован, Уильямс заметил, что кто-то оставил открытыми ворота забора заднего двора, который не давал двум его питбулям сбежать. Поэтому он направил своё кресло наружу, чтобы загнать собак и закрыть ворота. Животные налетели на него и в итоге он растянулся на газоне. В этом не было бы ничего страшного, но он сбежал из Shepherd Center, прежде чем научился маневрировать в своём кресле при падении. Собаки бегали вокруг него во дворе, время от времени наклоняясь, чтобы лизнуть ему лицо, Уильямс на протяжении 20 минут извивался на земле, пытаясь сесть.
«Я валялся рядом с кучей грязи!», - говорит он, улыбаясь от уха до уха.
***
Текущая тема некоторых из его лучших рассказов не ускользнула от него. По правде говоря, именно его остроумие и готовность поделиться тем, что некоторые могут счесть деликатным личным опытом, привели его к лучшему после аварии.
Это приводит историю к Уильямсу и Кори Робинсону - дяде Шишанды, которые в тёплый день в конце октября посетили пару спортивных залов в Южной Каролине. Фонд Пола Уильямса, основан в предыдущем году и Робинсон по сути, второй пилот Уильямса в этом предприятии. Они размещались в Yukon SLT Робинсона и отправлялись в путь каждые несколько недель в туры с микроречами. Мероприятия предназначены для детей, но они стали жизненно важными компонентами выздоровления Уильямса - формой терапии сами по себе.
Напротив Эллен Брайт Холл в Чарльстоне, где заканчивается Саймонс-стрит находится Чарльстонский боксёрский клуб. В душной комнате на втором этаже, где Уильямс когда-то тренировался и спарринговал, будучи юным любителем, теперь он встречается взглядом и общается с мальчишками, которые сильно напоминают ему самого себя в этом возрасте.
«Я был одним из вас, ребята», - говорит он им. В кратчайшие сроки он находит общий язык - стреляет остротами, рассказывает истории о старых днях и оказывает жёсткое давление с жизненными уроками, которые, можно поклясться, взяты прямо из сборника пьес Джорджа Петерсона. Мальчики, подростки и юноши слушают на протяжении нескольких часов и Уильямс никогда не устаёт. Он замечает одного молодого бойца лет 11 или 12, в знакомой одежде. Он звонит владельцу зала Элу «Голливуду» Меггетту и вскоре его догадка подтверждается - на мальчике первая пара шорт, таких же, в каких тренировался сам Уильямс.
После того, как место начинает расчищаться, Уильямсу помогают спуститься по крутой лестнице, а за ним следуют несколько отставших. Он и Робинсон прибыли в зал к вечеру. Сейчас темно. Уильямс сидит на пассажирском сиденье Yukon SLT с широко открытой дверью и никуда не спешит. Он всё ещё говорит с мальчиками, проповедуя последовательность, уважение и понимание ценности денег.
«С момента нашего первого мероприятия, - говорит Робинсон, - я вижу, что он не торопится, смотрит на этих детей, разговаривает с ними. Если они задают вопросы, он вдаётся в детали, говорит с ними и объясняет».
Днём позже тур переносит Уильямса в другое из его старых излюбленных мест. Школа Hard Knox, спрятанная за Tastee Freeze на шоссе 17 в Саммервилле, представляет собой обветренное здание, в котором есть все виды боксёрского снаряжения и оборудования для тренировок, но нет ринга. Сначала он воссоединяется с владельцем тренажёрного зала Джоном Льюэлленом затем позирует для фотографий и раздаёт автографы на футболках. Уильямса спрашивают, не окажет ли он честь понаблюдать, как члены боксёрской команды Саммервилля по очереди участвуют в спаррингах. Конечно, он делает это.
Один прожектор освещает действие. Уильямс смотрит на бойцов и знакомится с местным полицейским, который, как выясняется, участвовал в том же национальном турнире PAL 1999 года, что и Уильямс. Болтливый парень, вероятно, ещё не учившийся в старшей школе, подходит, провести время с Уильямсом. На этот раз никаких лекций, просто тихий, лёгкий разговор между теми, кто кажется старыми друзьями. У него есть к этому дар.
«Я просто стараюсь помочь всем, чем могу», - говорит Уильямс. «Может быть, один из этих детей получает эту искру и понимает, о чём я говорю - о всех тех жертвах, о которых я говорю».
Он признаётся, что пренебрегал физиотерапией, которая ни к чему не привела - ни чувствительности, ни подвижности ниже пояса. Прошло много лет после аварии, а исследования и технологии не развиваются достаточно быстро. Поскольку рядом нет мистера Петерсона, который бы удержал его, Уильямс вынужден полагаться на мотивацию, которую он может найти самостоятельно - ранее чуждая концепция.
Робинсон говорит, что Уильямс считает, что «он обманул своих фанатов», хотя, похоже, он смирился с окончанием своей бойцовской карьеры. Конечно, он снова хочет ходить - хочет пройти к алтарю с Шишандой, поэтому он отложил назначение даты их свадьбы. Обманывать её он тоже не хочет. И для себя он хочет чувствовать. Он хочет быть со своей женой, как и любой другой муж. У Уильямса всё ещё есть опасения, тёмные моменты, которые он, в основном скрывает от других. Но если он может скрыть их от собственного взгляда, может быть, это и к лучшему.
Тем не менее, спросите его, будет ли он держаться подальше от мотоцикла если ему снова представится такая возможность.
«Нет ничего лучше, чем ездить на мотоцикле, когда есть только ты и дорога», - говорит Уильямс. «Это было одним из лучших моментов, когда я очищал голову. Веселье. Это совершенно другой мир.
Конечно, есть люди, которые говорят: «О, он дурак. Ему не следовало садиться на мотоцикл». Эй, ты меня знаешь, я ни о чём не жалею.
Я не хочу быть эгоистом. Но если бы у меня снова были ноги? Я бы прямо сейчас поехал домой на мотоцикле».
Двадцать миллионов - столько денег по словам Уильямса, было на столе, за бой с «Канело». И он считает, что сумел бы увеличить сумму до 25 или 30 миллионов долларов. Мало того, он утверждает, что вытер бы пол парнем. Он склонен к оптимистичным представлениям о том, что могло бы быть и никто не может его в этом винить.
«Но потом я думаю о том, что, если бы я оказался в ринге, получил удар кулаком и в конечном итоге умер бы, был бы травмирован?», - рассуждает Уильямс. «Вот почему я смотрю на свою ситуацию как на благословение, в некотором роде. Может быть, это спасло меня от травм на ринге и дало мне другой путь».
И вот ещё что: однажды, когда Уильямс возвращался к жизни в глазах общественности, он посетил мероприятие в Лас-Вегасе.
«Как фанат, - говорит он, - чтобы не быть частью шоу».
К нему приблизилась женщина в инвалидной коляске, парализованная из-за травмы полученной при катании на лыжах и какое-то время не находившая утешения. Но она случайно увидела одно из интервью Уильямса после аварии и была поражена его силой перед лицом того, что должно было быть немыслимой мукой. Она призналась ему, что не фанатка бокса и на самом деле, никогда не слышала об Уильямсе. Тем не менее, она оказалась впечатлена его решимостью. Женщина и не подозревала, что Уильямс питал собственные сомнения. Но он был вдохновлён вдохновением, которое она нашла в нём. Она считала, что его воля была несломима и вдруг это оказалось так.
«Впервые я был так взволнован, - говорит Уильямс. «Я больше не сражаюсь, так что я могу предложить?».
Столько, сколько мир может предложить ему. Уильямс владеет несколькими объектами недвижимости, что является частью тщательно продуманного плана, который он и «мистер Петерсон» разработали, поднимаясь по карьерной лестнице. Робинсон говорит, что в последнее время Уильямс тренируется даже чаще. У него есть механизм, который поддерживает его в вертикальном положении. Он пристёгивается и играет в Xbox, пока его ноги не начинают дрожать и не становятся влажными от пота. Он купил гантели, чтобы восстановить силу верхней части тела, готовясь к тому дню, когда исследование стволовых клеток или какое-то другое открытие обеспечат прорыв, которого он ждёт.
Однако сомнения не уходят легко. Что, если прорыв никогда не наступит? Что, если «Каратель» не скажет последнее слово? Что будет, если Пол Уильямс больше никогда не будет ходить?
«Если вы меня увидите, вы увидите, что я улыбаюсь», - говорит он. «Ребята, увидев меня, удивляются, почему я улыбаюсь. «Что с этим парнем происходит?».
Всё просто.
«Жизнь, чувак. Я дышу».