Рэй Манчини рассказал о трагедиях и эйфории его карьерного пути приведшего в Зал славы бокса
Рэй Манчини хотел стать таким же, как его отец. Его отец, Ленни «Boom Boom» Манчини, стал претендентом № 1 в легком дивизионе в 1942 году, прежде чем был призван на службу во время Второй мировой войны. Раненный в военных действиях, он больше никогда не дрался за титул и не стал бойцом высокого уровня. Вскоре после того, как Рэй родился в 1961 году, он узнал историю отца принял его прозвище и решил выиграть титул, который не смог получить отец. В 1982 году, после поражения от великого Алексиса Аргуэлло в бою за титул WBC в легком весе, он остановил Артуро Фриаса, чтобы завоевать пояс WBA. Спустя шесть месяцев после завоевания титула он был выведен из строя в бою Deuk-Koo Kim, южнокорейским бойцом, который изначально не должен был доставить неприятности, в бою на новой открытой арене Caesars Palace в Лас-Вегасе. Бой, который в прямом эфире показывал CBS и смотрел из рингсайда Фрэнк Синатра окончился дико. Отважный претендент в конце концов был повержен в 14-м раунде и умер через четыре дня. Манчини навсегда изменился. Через два года он потерял свой титул в бою с Ливингстоном Брамблом, и после двух неудачных возвращений в конце концов окончательно ушел в отставку в 1992 году с записью 29-5 (23). В июне 2015 года, спустя 11 с половиной лет после смерти отца, Рэй «Boom Boom» Манчини был введен в Международный боксерский зал славы в Канастоте, Нью-Йорк. Сегодня Манчини работает в киноиндустрии.
Отец оказал огромное влияние на вас в детстве. Каковы Ваши самые ранние воспоминания об этих отношениях?
Я помню, когда был ребенком, смотрел газетные вырезки с изображениями отца. Каждый месяц или каждую неделю отец сам позволял мне смотреть на них, они были старыми истрепанными. Для меня это было важнейшей вещью. На одном из моих любимых изображений он был с полностью опухшим глазом, окровавленными губами и полотенцем на голове после боя, который он выиграл. Это до сих пор самый дорогой для меня сохранившийся его снимок. Он выглядит красивым для меня на этом изобрадении. Люди видят одно, смотря на это, а я вижу что-то своё.
Должно быть, было тяжело, что он не был рядом, чтобы увидеть ваше включение в Зал славы бокса?
Да, но я знаю, он гордился бы и был счастлив. Это печально, но я оглядываюсь назад и верю, что мои родители со мной, и они смотрят на меня сверху, поэтому я очень счастлив. Они незримо были со мной.
Перед тем, как сразилиться с Алексисом Аргуэлло за титул WBC в легком весе, вы встретились с Хосе Луисом Рамиресом (w рts 12) - будущим чемпионом и грозным бойцом.
Рамирес был в том бою большим фаворитом, а я огромным андердогом. Но чтобы быть лучшим, вы должны сражаться с лучшими. Вероятно, это был один из самых грамотно проведённых мной боёв. Он расчитывал, что я буду идти прямо на него, но я боксировал и работал в качестве контр-панчера. В ту ночь я был как Вилли Пеп (смеется).
Затем был Аргуэлло - один из величайших бойцов всех времен. Был ли какой-то страх в этом соперничестве?
Нет, нет, нет. Алексис был одним из моих героев, я равнялся на него. Но я думал, что поймаю его в нужный момент. Я видел его бой с Джимом Уоттом, и в этом бою он меня впечатлил. Но тот бой показал, почему опыт это величайший учитель. Он поставил ловушки на ранней стадии боя, я допустил ошибки в бою, и попался в его ловушки. Но думаю, что истинная причина поражения в том, что дистанция боя составила 15 раундов. Если бой был бы 12 раундов, я остался бы непобежденным. Также я не потерял бы титул с Ливингстоном Брамблом. Против Аргуэлло я хорошо сражался, но в итоге меня поймали, и я проиграл тот бой настоящему чемпиону.
О, это было тяжело. Не потому, что я проиграл - любой может проиграть бой, но потому, что это был бой за титул чемпиона мира. Я думал, что подвёл свою семью, друзей, мой город [Янгстаун, штат Огайо], и я считал, что больше не получу бой за титул. В то время всё было не так, как сейчас, когда есть множество организаций. Тогда их было всего две.
Но два поединка позже, одержав победы, вы снова сражались за титул - против чемпиона WBA Артуро Фриаса в 1982 году. Вы выиграли в первом раунде.
О чувак. Это было эйфорично. Я знал тогда, и теперь я знаю, что снова не переживу этого чувства. Единственное, что сравнимо с этим - только сравнимо - это когда каждый из моих детей родился. Это было величайшее чувство. Я реализовал свою мечту.
Что это значило для твоего отца?
Мой отец был счастлив. Он мечтал об этом для меня. Это значило для него так много. Но это была не только моя семья, это был мой город. Мои люди - большая часть моего успеха, потому что они вдохновляли меня двигаться дальше, когда мое тело не хотело двигаттся вперёд. Они воодушевляли меня, они были замечательны для меня.
Бой с Deuk-Koo Kim прошёл позже в том же году. Он умер в результате травм, которые он получил в поражении в ходе этого боя. Можете ли вы описать этот опыт?
Когда я стал профессионалом, я сделал это, чтобы стать чемпионом мира для моего отца. Тогда я хотел стать лучшим бойцом, которого мог дать мой город Янгстаун. Я дрался с любовью к этому виду спорта. После этого боя я потерял всю любовь к боксу. Именно тогда это стало бизнесом. Но я все еще думаю об этом и чувствую себя плохо. Я думаю о Киме, его памяти и его семье. Конечно. Но я смог идти дальше, если вы можете примириться с жизнью и двигаться дальше, это важно. Мы все сожалеем, но если Вы держитесь за какие-то вещи в этой жизни, то можете пережить это. Вы можете застрять в прошлом и никогда не двигаться вперед. Всегда смотрите вперед, а не назад.
Через два года Вы неожиданно проиграли Ливингстоуну Брамблу и, хотя все еще были молодым человеком, Вы не дрались снова четыре года, пока не проиграли Гектору Камачо в 1989 году. Оглядываясь назад, сказалась ли на этих результатах трагедия с Кимом?
Да. Я потерял любовь к боксу и искал причину уйти. Причина, по которой я вернулся, состояла в том, что бой с Камачо был тем, что я всегда хотел, но этого не произошло [изначально]. Мы говорили об этом, и это было почти сделано, но WBA тогда хотел, чтобы я дрался с моим обязательным претендентом. Но я всегда хотел этого боя, и был расстроен, что этого не случилось, когда должно было произойти. Поэтому когда поступило предложение в 1989 году я сказал: «Да». Я был еще достаточно молод, мне было всего 28. Я не хотел жить с мыслями о том «Что, если».
Вам не давали больших шансов в этом бою.
Да брось, Я победил Камачо. Все знают, и я знаю, что выиграл этот бой. Он знает, что он проиграл этот бой, и после него он сказал: «Я знаю, что я проиграл, но они дали его мне, поэтому я выиграл!» Это было его объяснение, но я не был активным бойцом, я знаю, почему они не отдали бой мне. После этого боя я не собирался драться. Они знали это, поэтому они не дали мне решения. Было не трудно вернуться, но я ясно дал понять, что это был только один бой.
Но когда я вернулся через три года после этого (поражение в 1992 году Грегу Хаугэну), это было только мое эго. Я не должен был драться. Я был счастлив, я снимался в Нью-Йорке, и мне предложили бой. Я не был активным бойцом, а при моём стиле я должен был быть активным. Я оказался не похож на Шугар Рэя Леонарда, который мог уйти на четыре года, вернуться и хорошо выглядеть - за три раунда он мог акклиматизироваться к бою. Но я был бойцом наступательного плана. И чтобы быть на высоте в качестве такого бойца, вы должны быть в топе и иметь практику. У меня этого не было. Мое эго дало мне ногой под зад.
Каково ваше мнение о боксе сейчас, о таких, как Флойд Мэйвезер?
Флойд - особенный боец, но все это «TBE», это бред. Шугар Рэй Леонард? Роберто Дюран? Томми Хернс? Он не побил бы никого из этих парней и это неуважительно к ним. Прежде всего, бойцы должны просто быть скромными, и если их упоминают с лучшими парнями всех времен, это должно быть честью. Они не должны выходить и говорить, что они «TBE». Рэй Леонард мой хороший друг и я говорил ему: «Этот парень [Мэйвезер] делает многое, чего не должен, он не смог бы тебя победить». Леонард стремился уничтожить бойцов в ринге, он не хотел, чтобы люди заканчивали бой на ногах, а этот парень [Мэйвезер] просто наносит удары в течении 12 раундов. Он не будет реализовывать свои шансы окончить бой досрочно, и в этом разница.
Как думаете, Вы победили бы кого-то вроде Мэйвезера?
Флойд - особенный боец. Мне нравится думать, что я бы выступил хорошо, являясь бойцом давления, но я бы никогда не сказал, что избил бы его. Я просто, думаю, я бы неплохо смотрелся.
