На рубеже XIX-XX веков он был одним из менеджеров чемпиона легчайшего и полулёгкого веса - великого Терри МакГоверна, но весь боксерский мир знал его в качестве голоса большого бокса, ведь он являлся одним из знаменитейших и самых влиятельных ринг-анонсеров далёкого прошлого.
Его звали Джозеф Эдвард Хамфрис.
Его голос звучит на многих из тех редких, дошедших до наших дней видеозаписях, от конца эпохи немого кино до середины 30-х годов XX столетия. И лишь его современникам посчастливилось услышать голос мэтра без помех побитого временем оригинального носителя информации.
Около 20 000! Именно столько сражений объявил громкоголосый Джозеф Хамфрис по прозвищу «Красавчик Джо», стоя в центре окровавленного боксёрского ринга. Он поднимал тысячи рук победителей: от Джона Лоуренса Салливана до Джимми Брэддока, охватив пять десятилетий ранней истории современного бокса. Некоторые из его наиболее примечательных вечеров за всё время карьеры - «Бой Века» Джека Демпси против Жоржа Карпантье, бой Джека Демпси против Луиса Анхеля Фирпо и матч-реванш Джека Демпси и Джинна Танни.
Джозеф Эдвард Хамфрис родился 17 октября 1872 года в ирландской семье, обосновавшейся в Нью-Йорке. Он стал сиротой с ранних лет и рос на нижнем Ист-Сайде, в доме 54, что на Оливер-стрит, недалеко от места рождения будущего губернатора Нью-Йорка Альфреда Смита, который впоследствии стал другом детства Джо Хамфриса.
Отец умер, когда Джозефу было 11 лет и, чтобы прокормить семью, мальчик стал газетчиком, как и многие мальчишки его возраста из бедных нью-йоркских семей. Маленький Хамфрис уже тогда обладал оглушительным голосом, что позволило ему успешно продавать газеты. Голосище горластого юнца из толпы было слышно за квартал и на другом конце шумной улицы прохожие могли знать о наличии свежей прессы или какой-нибудь газетной сенсации.
В течение последующих нескольких лет, что Джо проработал газетчиком, он стал известен как сорвиголова, чей звонкий голос позволил ему получить должность на Нью-Йоркской товарной бирже. Паренька заметили, а чтобы заработать дополнительные деньги, Хамфрис также начал петь в клубах, курительных заведениях и богодельнях.
К 15 годам он уже работал барменом, а затем стал талисманом старого спортивного клуба «Nonpareil Athletic Club», где юный Джозеф познакомился с боксом и получил достаточное представление об этом спорте.
1888 год. Во время выступления в маленьком казино Гаса Майша, популярном заведении возле Нью-Боуэри, буквально за минуту до выхода Джо согласился встать на подмену в качестве официального ночного ринг-анонсера. Это произошло, когда реальный анонсер не смог появиться в назначенное время. С этого момента жизнь Джо Хамфриса поделилась на До и После. Он обзавёлся мгновенным успехом и стал штатным ринг-анонсером этого заведения. 16-летний юноша всё еще не подозревал, что эта стезя станет его жизненным предназначением, а первый выход на ринг с микрофоном будет судьбоносным...
С тех пор Джо Хамфрис стал свидетелем тысяч сражений, озвучив имена тысяч бойцов и подняв тысячи рук триумфаторов. Джо отточил собственный стиль, подачу и харизму, а его неотъемлемым аксессуаром была шляпа, коих в гардеробе с годами накопилось под сотню.
К началу 20-го века Хамфрис стал самым популярным боксёрским анонсером в Нью-Йорке. Он был особенно известен за свою отличительную манеру и красочный стиль оглашения событий, он имел арсенал коронных фраз. Публика восторгалась, когда Джо произносил: «The win-ah and new champion!», при объявлении вердикта. Он также мог легко заставить замолчать шумные и непокорные многотысячные толпы зрителей, произнеся лишь: «Quiet, please!», вместе с тем обозначая нарастающую тишину плавным и мягким жестом рук. Так он успокаивал целые стадионы и на пару секунд давал сверчку под помостом ринга исполнить свою одинокую симфонию.
Гарри Грейсон, боксерский писатель из «New York World Telegram», в свое время так отзывался о Джо:
«У Джо Хамфриса были голос, внешность, характер, такт и ирландское остроумие...»
Хамфрис был истинным хозяином момента: 20 мая 1927 года, на матче Джека Шарки против Джимми Мэлоуни, Хамфрис в микрофон попросил ревущую толпу, которая присутствовала на стадионе Янки, замолчать, встать на минутку и помолиться за Чарльза Линдберга, который ранее в тот же день покинул США, вылетев на своём самолёте в Париж, совершив первый в истории человечества трансатлантический перелёт:
«Пусть Всевышний проведет его через океан и благополучно приземлит на месте назначения, что на берегах нашей самой дорогой союзной страны, Франции.» - с выражением произнёс старина Джо.
Совместно с Сэмом Х. Харрисом, который являлся одним из лучших Бродвейских продюсеров того времени, Джо был со-менеджером чемпиона мира в легчайшем и полулёгком весе по имени Терри МакГоверн.
Но был у Джо и бизнес не связанный с миром бокса. В августе 1910 года Хамфрис и его друг - актёр Рэймонд Хичкок, приобрели оригинальный китайский театр в китайском квартале Манхэттена и превратили его в первый кинотеатр в этом районе. Но дому кино не нашлось места в китайско-американском сообществе, частично из-за продолжающихся в Чайна-тауне войн Тонг. Китайская мафия в то время бесчинствовала. Чайна-таун захлестнула волна невероятно жестоких криминальных войн между крупнейшими преступными группировками этой части города и простым жителям было не до просмотра киношедевров. В конечном итоге Джо и Рэймонд продали свою собственность Нью-Йоркскому обществу Спасения для использования в качестве религиозно-миссионерской деятельности.
Мистер Хамфрис завоевал авторитет и выковал себе имя. Он развивал как близкие дружеские отношения, так и дружеское соперничество с такими же знаменитыми коллегами ринг-анонсерами - Тимом Хёрстом и Чарльзом Дж. Харви, точно также, как сегодня конкурируют друзья и коллеги - Майкл Баффер и Джимми Леннон, безгранично уважая друг друга. Джо пережил на своём посту ринг-анонсера Чарли Харви, когда тот повесил микрофон на гвоздь, дабы стать секретарем нью-йоркской Комиссии по боксу после принятия Закона Фроули в 1911 году. Сам же Джо Хамфрис, спустя некоторое время, попробовал себя в амплуа боксёрского менеджера, но с ринг-анонсерской деятельностью не простился.
Когда в 1925 году Текс Рикард начал продвигать бокс в старом Мэдисон Скуэр Гарден, его давний и проверенный знакомый Джо Хамфрис был нанят в качестве официального ринг-анонсера, поприсутствовав на многих из лучших призовых боёв, вошедших в историю бокса.
Сотрудничая с Рикардом, Джо работал на многих грандиозных вечерах бокса. Своим вниманием Джо не обделил бой Джека Демпси против Жоржа Карпантье, бой Луиса Фирпо против Джина Танни и другие поединки. Хамфрис был страстным поклонником Джина Танни и Джека Демпси, считая последнего "самым разрушительным бойцом, когда-либо выходившим на ринг". Он часто утверждал, что бой Демпси против Фирпо был самым захватывающим из тех, что он когда-либо видел.
Как я уже говорил, - Хамфрис также стал участвовать и в закулисной боксёрской жизни. Совместно с Сэмом Харрисом они приняли участие в управлении тогдашнего чемпиона мира в легчайшем и полулёгком весах Терри МакГоверна. Он настолько тепло относился к своему молодому протеже, что по просьбе старины Джо, его внучку Терри назвали в честь МакГоверна.
Несмотря на успехи в боксёрском менеджменте, в 1929 году Джо Хамфрис публично заявил, что намерен оставаться ринг-анонсером в течение полусотни лет.
«Красавчик Джо» никогда не славился заботой о своем мощном голосе, за исключением применения жевательной резинки и леденцов от кашля, когда его горло становилось сухим. Джо также был против использования микрофонов, когда они были впервые предоставлены ему для работы в Мэдисон Скуэр Гардене.
В июне 1933 года 60-летний Джо Хамфрис перенёс серьёзный инсульт, который отстранил его от работы на два месяца. Он вернулся в строй 17 августа того же года, приехав на вечер бокса в Мэдисон Скуэр Гарден. В своём фирменном стиле Джо сделал несколько замечаний возбуждённой ревущей толпе боксёрских фанатов. Как и всегда, это был эффект рубильника. Толпа узнала авторитета ринга и затихла.
На третьей встрече между Барни Россом и Джимми МакЛарнином, что состоялась в конце мая 1935 года, Джо чисто физически не смог подняться на ринг и впервые должен был сделать свои вступительные заявления с трибуны рингсайда. А чуть позднее Хамфрис был настолько болен, что вовсе не смог поприсутствовать на чемпионском поединке между тяжеловесами Максом Бэром и Джеймсом Брэддоком, который состоялся 13 июня 1935 года. Впервые в своей карьере Джо тогда пропустил крупный бой.
Проведя месяц в больнице, Джо совершил свое возвращение на ринг стадиона Янки 24 сентября 1935 года. Поприветствовав присутствующих болельщиков в количестве 95 000 человек, Джо Хамфрис объявил о рейтинговой битве Макса Бэра против Джо Луиса.
Хамфрис продолжал работать в «Madison Square Garden» в течение сезона 1935 - '36, но объявлял теперь уже лишь основные события.
Несмотря на то, что бóльшую часть жизни он провёл в самом Нью-Йорке, где выступал исключительно во время своей карьеры, последние годы Джо Хамфрис провел в Рэд Бэнк, штат Нью-Джерси и в Нью-Рошель, штат Нью-Йорк, а в конце июня 1936 года Хамфрис тяжело заболел и в течение трех недель находился в своем доме в Фэр-Хейвене, штат Нью-Джерси.
Утром 10 июля он, по-видимому, не выдержал жары и рухнул, после чего Джо не смог говорить слаженно. Это был очередной инсульт. Впав в кому около 2 часов дня, он умер через полтора часа. Его сын и невестка, а также внучка Терри, были у его постели в момент его смерти. Так, в кругу родных и любящих людей, ушёл из жизни самый громкий голос, вещающий с окровавленного канваса на рубеже двух столетий...
Уже посмертно Джо Хамфрис стал лауреатом Всемирного Зала боксёрской славы (Калифорния) в категории «Дикторы и вещатели», а в 1997 году лауреатом Международного Зала боксерской славы в города Канастота (Нью-Йорк), в категории «Не спортсмены», разместившись на стене славы рядом с промоутером Доном Кингом, который стал лауреатом в этой же категории в один день с «Красавчиком Джо».
Daniel Nadzhafi