11 марта 1977 года боксёры Эдди Грегори и Мэттью Франклин, которые в дальнейшем оба обратились в ислам и стали более известными в мире бокса как Эдди Мустафа Мухаммед и Мэттью Саад Мухаммед соответственно, встретились в Филадельфии, штат Пенсильвания в одном из лучших поединков в истории полутяжёлого веса. Вот как Эдди Мустафа Мухаммед помнит это событие, ставшее одним из самых важных моментов в его карьере.
ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ЛАГЕРЬ
Прежде всего, многие люди могут не помнить, но на самом деле это был бой Эдди Грегори против Мэтью Франклина. Я тренировался в зале Gleason's Gym в Нью-Йорке. Я приходил в зал каждый день тренироваться и много и упорно работал. Я мало что знал о Мэттью Франклине в то время, потому что в тот период я сражался в среднем весе. У меня была солидная репутация в среднем весе в Филадельфии. В тот момент моей карьеры и жизни, чтобы проявить себя, требовалось сражаться с лучшими средневесами, а лучшие из них вышли из Филадельфии. Я дрался с такими ребятами, как «Циклон» Харт, Бенни Бриско и Стив Смит. Я боксировал со многими из этих парней и очень хорошо с ними справлялся. Единственным, кому я проиграл являлся Бенни Бриско. Меня тренировал великий Чики Феррара, который вместе с Анджело Данди работал с Мухаммедом Али. Он всегда был в моём углу, в те дни Чики был известным тренером.
ПЕРЕД БОЕМ
Он был очень уверен в себе и очень дерзок, потому что, мы сражались в его родном городе Филадельфии. Мне было всё равно, потому что я тоже часто сражался в Филадельфии, один из друзей, с которым я вырос, играл за Филадельфию, у меня были хорошие отношения с Кенни Гэмблом и O' Джеем. В то время я посещал студию, думая, что, возможно, хочу стать певцом. Филадельфия была для меня вторым домом. Я всегда хорошо там себя чувствовал и по сей день мне нравится посещать Филадельфию, потому что это возвращает мне прекрасные воспоминания.
БОЙ
Если вы внимательно вспомните то, как развивались события непосредственно перед боем, то увидите, что Мэтью вёл себя очень вызывающе. Мы сражались в его родном городе и он говорил, что собирается побить меня, сделать со мной то и другое. Я сказал ему, что он, должно быть, сошел с ума, что он не посмотрел мой рекорд и не увидел, кто я. Этот разговор продолжался в присутствии рефери, в то время как он пытался дать инструкции, но его будто не было там. Я смотрел прямо на него, а он смотрел на меня, мы были лицом к лицу. Это было здорово и там была отличная публика. Собралось более 10000 человек, которые пришли на этот бой, это было большое событие. Филадельфия, в то время для боксёров, и в особенности для средневесов, это было отличное место. Вы могли идти по улице в Филадельфии и все знали, кто вы.
Я знал, на что был способен, потому что, как я уже сказал, я прилежно трудился в зале. И мне пришлось проявить характер уже в первом раунде, когда он поймал меня точным оверхэндом в челюсть. Это стало жёстким ударом во многом благодаря тому, что я шагнул прямо на него. Он поймал меня ударом в подбородок и я упал. Я встал на счёт 9 и помню, как будто всё произошло вчера. Рефери после того, как досчитал до 9, спросил меня: «Вы в порядке?». И я точно помню, что сказал ему: «Убирайся с моего пути!». Я сказал: «Сейчас я надеру этому парню задницу». Он уже сбил меня с ног и те кто поддерживал его просто сходили с ума. Там были и мои болельщики и они были удручены. Моё мышление после этого момента сводилось к тому, что это единственный раунд, который он выиграет и я сделал всё, чтобы это стало так. Я пошёл прямо на него. Я разговаривал с ним, когда избивал его, говоря: «Если ты здесь самый плохой кот, то давай сразимся, потому что именно я поднялся в весе. Я покажу тебе, насколько я хорош». По мере того, как шли раунды, вся та тяжёлая работа, которую я делал в зале при подготовке к бою, начала оправдывать себя. Те правые, которыми он меня поймал в первом раунде, уже ничего не значили. Как я уже сказал, мои рефлексы были острыми, мои удары резкими, а мой джеб работал идеально. Я был быстрым и оказывал на него давление. Я бил его корпус обеими руками и разговаривал с ним, пока избивал его.
ПОСЛЕ БОЯ
Я не волновался, когда оглашались оценки судей, потому что, как я уже сказал, Филадельфия была мне как второй дом, во многом из-за отличных поклонников бокса и замечательных людей, с которыми я познакомился, в Филадельфии. Вся моя карьера в среднем весе прошла в Филадельфии. Я встретил там много друзей, у меня было много замечательных моментов и я не волновался, потому что все знали, что я выходил в ринг сражаться.
Через пару лет после этого боя, в 1978 или 1979 годах, я принял ислам и из Эдди Грегори стал Эдди Мустафой Мухаммедом. Моя старшая сестра была сильно увлечена исламом и мы все знаем, что ислам означает мир. Она сильно увлеклась религией и мой старший брат начал задумываться об этом. Мой приход к исламу связан с началом моего общения с Мухаммедом Али. Он дал мне отличную возможность бесплатно использовать свой тренировочный лагерь в Дир-Лейке, штат Пенсильвания. После тренировок мы садились и просто говорили о жизни в целом. Я видел, как ислам смирил его, сделал его более умиротворённым, сделал его более осознанным, сделал его острее и сделал его мирским человеком. Я хотел стать таким же, хотел, чтобы мои глаза и уши были направлены на всё, что происходит в мире, хотел знать, что происходит. Когда я стал мусульманином, это было лучшее, что случилось со мной, я даже не считаю завоевание титула чемпиона мира эквивалентным этому. Когда я встретился с Али, пообщался с ним и принял ислам я стал совершенно другим человеком. Это сделало меня лучшим и мне перестал нравиться Эдди Грегори, которым я был раньше. Я из Браунсвилльской части Бруклина. В то время Браунсвилль был известен только одной вещью - тем, что там была родина Murder Incorporated. Если вы в Google наберёте Murder Incorporated, то убедитесь, что это родом из Браунсвилльской части Бруклина. Да, мне не нравился Эдди Грегори, которым я был раньше, для меня настало время развиваться и расти. Я становился старше и мудрее, просто находясь рядом с Мухаммедом Али. Он как бы взял меня под свое крыло, и всем, чего я сегодня достиг в своей жизни, я обязан Мухаммеду Али.