Россиянин Бахрам Муртазалиев продолжает рассматривать 31-летнего Джоша Келли как потенциального будущего соперника:
«Если бой будет в Америке - то Лубин. Если в Англии - то Келли. Если, по какой-то причине, Келли выйдет из своей пещеры и перестанет прятаться, и станет человеком слова - ведь он говорил, что хочет бой, и его команда тоже, - но внезапно все исчезли. Если он и правда хочет драться, мы открыты для всех.
Они сказали, что хотят драться. Его промоутер, менеджер, тренеры - все вызывали нас. Как только мы сказали "да" - все резко замолчали, и никто больше не хочет драться».
«Джош Келли - тоже очень хороший боксёр. Он, правда, ещё не прошёл проверку по-настоящему высокоуровневыми оппонентами. Но чтобы понять, на что он способен, нужно встретиться с ним в ринге. Любой боец, который попал в топ-3 или топ-5, уже априори очень хорош - туда просто так не попадают. Но, как говорится, стили делают бои. Только в ринге можно понять, насколько ты хорош, и насколько хорош твой соперник».
«Это немного раздражает. Но если бы вы были частью команды, частью лагеря - вы бы знали, что происходит. Нам предлагали множество боёв. Все нас вызывали. Но как только я говорил: "Да - присылайте документы," - и мы получали бумаги, и другая сторона начинала переговоры - они отступали. То промоутер, то кто-то ещё начинал отговаривать. "О, мы не можем сейчас драться - у нас это, у нас то", или "Мы хотим промежуточный бой". У всех сразу появляются какие-то причины. Но как только дело доходит до клавиатуры, подкаста или интервью - все хотят драться. А как только всё становится реальностью - никто не хочет быть её частью».
Когда его спросили, насколько травма руки, полученная в 2024 году, повлияла на задержку его возвращения и подпитала мнение о том, что он стал одним из самых избегаемых чемпионов, Муртазалиев ответил:
«Это было давно - за неделю до боя с Цзю. Я сломал правую руку. Но она уже зажила. Это уже в прошлом. После боя, может, первые шесть недель меня ограничивала травма, но потом мы начали потихоньку восстанавливаться, и я был готов драться уже через три месяца.
Врачи рекомендовали операцию, но мы её не делали - я думал, что подерусь скоро. "Не буду делать операцию - слишком долго восстанавливаться. Лучше подерусь быстрее." Вот и не сделал - и вот что вышло».
«Я не хочу никого обвинять, не хочу говорить, что кто-то боится, что кто-то такой или сякой. Не люблю никого оскорблять. Лучше у них спросите, почему они не хотят драться».
«Скоро что-то произойдёт - мы подерёмся. Это уже не в наших руках. Я хочу драться с кем угодно, где угодно. Просто, иногда, политика бокса - это сложно».