В конце прошлого года стало известно, что мать экс-чемпиона мира в полутяжелом весе Адониса Стивенсона очень недолюбливает его жену Симону. Вскоре появилась информация о том, что его вторая половина без спроса сняла 891,000 долларов с личного счёта Стивенсона - по крайней мере, со слов матери Адониса. Не так давно сама Симона Год дала интервью, в котором подробно рассказала обо всём, через что ей пришлось пройти. Оказалось, что мать боксера с самого начала пыталась лишить ее права на опекунство и в итоге Адониса Стивенсона едва ли насильно не увезли к ней из семьи.
«Если честно, вся эта ситуация стала для меня такой травмирующей. Мы с Адонисом присутствовали на конференции Всемирного боксерского совета, все проходило отлично, он был в таком великолепном месте… В будние дни он проходил терапию. Я старалась поместить его в наилучшее медицинское учреждение для того, чтобы получить серьезный прогресс в лечении после той травмы, которую перенес его мозг. Адонис проходил терапию по будням, а по выходным проводил время с семьей. Он помнил меня, помнил нашего ребёнка. Для лечения было очень важно то, что он находился дома, где его жизнь была очень похожа на прежнюю. Нужно было, чтобы он вспоминал свой дом, свои машины, свою прошлую жизнь», - рассказывает Симона.
«У нас была назначена дата судебного разбирательства. Обычно, если у человека есть психологические проблемы, то он должен находиться под опекой, его должны оберегать с точки зрения закона. Спустя год после получения травмы этот человек ещё не может принимать какие-либо решения. На конвенции Всемирного боксерского совета именно я принимала решения за него. Но его мама была недовольна тем, что судья выбрал меня в качестве опекуна», - вспоминает Симона.
«В декабре заседание суда должно было определить окончательно, кому же придется следить за Адонисом до конца его жизни, быть человеком, который ответственен за него. В ноябре у его дочери был день рождения, всё ещё шло отлично, а в декабре, когда я рассчитывала, что у меня будет прекрасное Рождество и что мой мужчина наконец-то восстановится от травм, адвокат спросил меня: «Могу ли я встретиться с Адонисом?» Это было четвертого декабря. Он спросил: «Могу ли я поговорить с ним с глазу на глаз? Потому что я не хочу, чтобы на его решение мог кто-то повлиять и хочу убедиться в том, что он всё сделает правильно». Я позволила им поговорить наедине и адвокат буквально убежал вместе с ним, привёз его к адвокату его матери, и они заключили соглашение. Четвертого декабря я позвонила адвокату и спросила: «Что случилось? Вы вообще вернётесь?» Он ответил: «Адонис не хочет быть с тобой». Так и вышло, что не сам Адонис порвал со мной отношения, а, скорее, адвокат положил им конец. Для меня это был очень сложный момент. Я отвечала за него. Стоило ли мне позвонить в полицию? Но вдруг он останется в отеле с адвокатом только на одну ночь, а потом вернется? Ведь иногда Адонис был недоволен тем, что я говорила ему чистить зубы, принимать душ. Я ведь имела дело уже не с прежним человеком. Я почти что взяла на себя роль его матери. Я старалась для того, чтобы он мог выглядеть как чемпион. Мне приходилось справляться со многим. Работы было достаточно. У меня была новорожденная девочка, я училась быть матерью и, к тому же, у меня была ответственность в виде заботы о боксере, который получил травму мозга. Он был эмоциональным, агрессивным, не мог принимать решения самостоятельно. В итоге его адвокат даже не позволил мне с ним повидаться до даты заседания суда. Девятнадцатого декабря я появилась в суде. По мне все это больно ударило. Когда я пришла на заседание, то расплакалась даже не из-за себя, а из-за Адониса».