Каждый раз, когда объявляется супербой, многие надеются, что он станет воплощением свирепости, которая подвергнет мужество соперников максимальному испытанию. Именно такое развитие событий зачастую обещается, за это часто платят огромные деньги, но редко это реализуется и в особенности в исполнении наиболее элитных бойцов.
Тридцать пять лет назад в этот день бесспорный чемпион в среднем весе «Изумительный» Марвин Хаглер и претендент Томас Хирнс не только оправдали экстремальные ожидания, которые возлагали на их столкновение промоутеры, фанаты и средства массовой информации, но и сумели превзойти их. Их восемь минут ярости стали дикой симфонией насилия, которая стала как для победителя, так и для побеждённого очередным шагом к статусу легенд бокса. С победой Хаглер, наконец, заслужил право упоминаться в ряду великих средневесов, таких как Кетчел, Греб, Робинсон и Монзон, в то время как Хирнс, невзирая на поражение смог покрыть себя славой, потому что в погоне за мечтой, рискнув телом и душой, отдал всего себя.
Как и в случае с поединком Флойда Мэйуэзера-младшего и Мэнни Пакьяо, дорога к Хаглер-Хирнс была довольно долгой, что послужило причиной того, что напряжение едва не достигло критической точки. Первоначально поединок планировался на 24 мая 1982 года - через два месяца после того, как Хаглер уничтожил Уильяма «Пещерного человека» Ли за 67 секунд и почти три месяца спустя после того, как Хирнс нокаутировал Маркоса Джеральдо за 108 секунд, но травма хвалёной правой руки Хирнса стала причиной переноса боя на 12 июля, а в последующем и его отмены.
Хаглер, жаждавший победы над именитым соперником, а также желавший заработать самый большой гонорар в своей карьере, не мог сдержать гнев и разочарование.
«Он мог заработать два миллиона долларов, но отказался от этого», - раздражённо говорил Хаглер. «Он как маленький ребёнок начал жаловаться на свой мизинчик. Вы знаете, сколько людей за миллион долларов отдадут свой мизинец? Люди просто отрезали бы его».
Хотя «Хаглер против Хирнса» был отсрочен, время, а также последующие успехи бойцов в конечном итоге сделали этот бой гораздо более ожидаемым и гораздо более прибыльным, чем это стало бы весной 1982 года.
Путь Хирнса к свиданию с судьбой начался со смены имени, что в некотором смысле сказалось и на его стиле. По просьбе мэра Детройта «Наёмный убийца», который начал свою карьеру с 17 нокаутов подряд и завоевал титул WBA в полусреднем весе, за два раунда снеся обладателя железного подбородка Пипино Куэваса, стал «Мотор Сити Коброй» и больше внимания уделял навыкам бокса, нежели действиям по разрушению оппонентов. В июле 1982 года Хирнс, показавший наивысший доселе вес в 159¾ фунтов, остановил ранее непобеждённого Джеффа МакКракена в восьми раундах, но это выступление вызвало критику, потому что уверенно побеждённый, несмотря на его решительный настрой, противник весом в 161 фунт упал только после того, как выдержал продолжительное избиение, что поставило под сомнение способность Хирнса одноударно нокаутировать средневесов.
После победы над МакКракеном Хирнс подписал контракт на бой с чемпионом WBC в полусреднем весе Уилфредом Бенитесом пять месяцев спустя в Superdome в Новом Орлеане. В ходе поединка Хирнс справился с травмой правой руки, чтобы перебоксировать превосходного боксёра Бенитеса и заслужить победу решением большинства судей, которое по справедливости должно было являться единогласным. Затем он снова проверил себя в среднем весе против спустившегося в весе претендента на титул чемпиона мира в полутяжёлом весе Мюррея Сазерленда и после победы над ним решением судей по итогам 10 раундов Хирнс успешно защитил свой титул в 154 фунтах против не бывавшего доселе в нокдауне итальянца Луиджи Минчилло скучным решением судей.
Куда же делась мощь Хирнса? Его последние три боя прошли полную дистанцию и даже сам Хирнс начал сомневаться в силе своих кулаков.
«Вы должны понять Томаса», - рассказывал доктор Фредерик Леверенц, врач Хирнса в Детройте журналу «Sports Illustrated». «Все его оценочные суждения основаны на том, как мощно он умеет ударить. Этот человек живёт и ментально зависит от мощи своей правой руки. Это его самооценка».
Но к тому времени, когда Хирнс вышел на ринг в Caesars Palace, чтобы сразиться с Роберто Дюраном 15 июня 1984 года, он снова стал «Наёмным убийцей», не только в смысле стиля, но и в отношении. Мало того, что он открыто предсказывал, что станет первым человеком, нокаутировавшим боксировавшего на протяжении 17 лет ветерана 82 боев Дюрана, с момента последнего нокдауна которого минуло более десяти лет, он был достаточно смел, чтобы предсказать, что это произойдёт во втором раунде. Это было тем более интригующе, что Дюран только что прошел 15 раундов с Хаглером, не побывав в нокдауне. Фактически, Дюран провёл тот бой достаточно хорошо (по крайней мере, в глазах судей Ове Овесена и Юсаку Йошида) чтобы лидировать после 13 раундов и не проиграть разгромно.
Хирнс доказал миру, что он точно знал, о чём говорит. Дважды сбив Дюрана с ног в первом раунде, Хирнс шокировал мир бокса, завершив бой во втором отрезке разрушительным правым кроссом, после которого находившийся в полусознательном состоянии Дюран лицом вперёд упал в нокаут. Уничтожение Дюрана вдохнуло новую жизнь в карьеру Хирнса и, ровно через три месяца, он разгромил Фреда Хатчингса за три раунда. Хирнс не мог желать лучшего момента, чтобы попытаться выявить лучшего в противостоянии с Хаглером, который, помимо того, что являлся бесспорным чемпионом в среднем весе, считался лучшим в мире вне зависимости от весовой категории.
Хаглер пришёл к этому статусу так, как это делали олдтаймеры, которыми он восхищался, - последовательно и безоговорочно уничтожая претендентов на свой титул.
Справившись с разочарованием в связи с отменой боя с Хирнсом, Хаглер повторно разгромил обязательного претендента Фульдженсио Обелмехьяса нокаутировав его в пятом раунде боя. Затем Хаглер пошинковал и нарезал кубиками буйного британца Тони Сибсона, прежде чем остановить его в шестом раунде. Три с половиной месяца спустя Хаглер буквально уложил дерзкого Уилфорда Сципиона к своим ногам в четвёртом раунде именно так, как тот хотел поступить с ним.
Но как только Хаглер был признан лучшим бойцом эпохи после Шугар Рэя Леонарда, его репутация получила пару ударов. Спустя почти четыре месяца после разгрома Сципиона, Хаглер очень стремился сделать то же самое с Дюраном, лучшие дни которого были связаны с выступлениями в лёгком и полусреднем весах. По какой-то причине мощь, которая уничтожила семь предыдущих противников Хаглера, едва тревожила бородатый подбородок Дюрана и только яростный натиск чемпиона в последних двух раундах оформил его решающую, гораздо более близкую чем предполагалось победу. Следующий бой Хаглера против мощного аргентинца Хуана Доминго Ролдана был ещё более хлопотным, особенно в первых раундах. Когда Хаглер поскользнулся на первых секундах первого раунда это было признано нокдауном, а удары Ролдана поражали цель с удивительной регулярностью. Бой повернулся, когда правая рука или её большой палец попали в глаз Ролдана и вскоре глаз претендента закрылся опухолью. Ролдан, во многом воодушевляемый тренером, продолжал сражаться, но в итоге боль оказалась слишком сильной. Комбинация кулаков Хаглера и обескураженности Ролдана привели к техническому нокауту последнего в 10 раунде и вопросам о том, что «могло бы быть, если...»
Далее Хаглер впечатляюще убрал Мустафу Хамшо за три раунда, чтобы восстановить часть блеска, который он потерял против Дюрана и Ролдана. Его критикам и, возможно, даже самому Хаглеру, чемпион всё ещё видел необходимость что-то доказать и когда поединок с Хирнсом был наконец подписан, у него появилась возможность снять вопросы о том, что он заслужил называться величайшим бойцом своего времени.
Бокс - это спорт, построенный на контрастах, и у Хаглера и Хирнса их было много. Первый был физиологическим - хотя оба имели фантастически мускулистое телосложение, компактная станина Хаглера, имевшего рост 5 футов 9¾ дюймов отличалась от имевшего гибкое и тонкое телосложееие Хирнса обладавшего ростом 6 футов 1 дюйм. У обоих были необычайно длинные руки: рич Хаглера составлял 75 дюймов, а у Хирнса - причудливые 78 дюймов. Каждый из них по праву гордился собственной универсальностью, но то, как они шли по своей карьере, также отличало их. Да, девизом Хаглера было «разрушать и уничтожать», но на самом деле он являлся хитрым боксёром-панчером, который работал за пронзительным джебом и плотными комбинациями. За его основами и вдумчивым подходом было приятно наблюдать, но когда приходило время опустить молот, у него было более, чем достаточно мощи, чтобы справиться с работой. И наоборот, визитной карточкой Хирнса являлись его быстрые взрывные действия. Когда Хирнс был «Наёмным убийцей», всё, что он делал, выполнялось с ослепительной скоростью и мощью, будь то джеб, правые кроссы или хуки в корпус. Когда ему нужно было боксировать, он делал это виртуозно, будучи постоянно готов поставить эффектную точку.
Их слабости также были отличны. Для Хирнса это был его подбородок, в то время как Хаглер имел уязвимую кожу у глаз. Каждый из бойцов обещал использовать недостатки соперника во время боя.
Промо-тур по нескольким городам только усилил напряжённость между бойцами. Они обменивались множеством колкостей, как лицом к лицу, так и в средствах массовой информации. Они также раздражали друг друга, предсказывая оппоненту ранний нокаут.
«Приходите 15 апреля. За три раунда я стану величайшим», - заявил Хирнс 28 января в Детройте.
«Томми сказал, что я буду лежать и его рука будет поднята», - парировал Хаглер на следующий день в Сент-Луисе. «Я предсказываю почти то же самое, но когда дым рассеется именно моя рука будет поднята вверх».
Ещё одним различием между парой был выбор ими режима тренировочных сборов. Хаглер добровольно заключил себя в «тюрьму» в Провинстауне, штат Массачусетс, перед поездкой в Палм-Спрингс для проведения закрытых тренировок. Хирнс, который традиционно тренировался в зале Kronk в Детройте, вместо этого начал работать в Майами-Бич, а затем перебрался в Лас-Вегас. Его раскрепощённое поведение и шутки во время публичных тренировок стало неожиданностью для некоторых и на одну из сессий даже была приглашена танцевальная труппа, которая развлекала зрителей во время перерывов.
Хотя их методы подготовки были диаметрально противоположны, результаты тяжёлой работы стали великолепно очевидны при взвешивании. 30-летний Хаглер (60-2-2, 50), который не проигрывал на протяжении девяти лет, показал невероятные 159 ¼ фунтов, в то время как 26-летний Хирнс (40-1, 34) остановил весы на отметке159¾ фунтов. Прогнозировали, что поединку Хаглер-Хирнс суждено стать поединком боксёров высочайшего уровня в ходе которого Хирнс будет держаться на дистанции за джебом, а Хаглер станет неуклонно стремиться сблизиться для работы над корпусом претендента.
Исторический характер поединка можно было увидеть в рингсайде, где среди прочих присутствовали великие в прошлом средневесы Шугар Рэй Робинсон, Джин Фуллмер, Кармен Базилио и Джейк Ламотта. Легендарный спортивный комментатор Курт Гоуди занимал ведущую позицию в телепередаче с оплатой за просмотр, в то время как пара Эл Майклз и Бернштейн комментировали бой. Тем временем, команда Барри Томпкинса, Ларри Мерчанта и Шугар Рэя Леонарда работала над телевизионной трансляцией HBO, которая должна была быть показана через неделю. Несмотря на поздний поток ставок на Хирнса от его преданных фанатов из Детройта, чемпион остался фаворитом 7 к 5.
Пока Док Северинсен из «Tonight Show» исполнил государственный гимн на своей трубе, а американский флаг, который был объявлен как самый большой в мире, был задрапирован с верха здания отеля Caesars Palace, Хаглер зловеще смотрел на Хирнса, а претендент отвечал ему тем же вплоть до окончания инструкций рефери Ричарда Стила. Когда бойцы отступили в свои углы, все в зале ощутили, что момент, которого ждали почти три года, наконец наступил.
Еще до того, как эхо звонка о начале первого раунда затихло, Хаглер выскочил из угла с широким ударом правой, просвистевшим над головой Хирнса и коротким левым в корпус. Первые джебы Хирнса не достигли цели, когда Хаглер достал его ещё одной левой в левую сторону живота. Тяжёлый правый хук Хаглера нашёл Хирнса, а спустя мгновения Хирнс реваншировался, мощно попав в подбородок чемпиона, что не только приостановило Хаглера на короткое мгновение, но и положило начало тому, что стало одним из самых наполненных действием раундов в истории бокса.
Хирнс, осознав, что только что потряс чемпиона атаковал пока Хаглер попытался оправиться от только что съеденной ракеты. Правый апперкот в челюсть заставил Хаглера неохотно сделать шаг назад, прежде чем войти в клинч. Как только Стил развел бойцов, Хаглер сблизился с точным левым кроссом, на что Хирнс ответил аналогичным ударом. Хирнс промахнулся тремя мощными ударами, но попал правым кроссом, в то время как Хаглер был точен ударом левой в корпус.
Удары следовали один за другим, и толпа, мгновенно наэлектризованная неожиданной разразившейся войной, ревела с каждым нанесённым бойцами ударом. Хирнс достал корпус чемпиона комбинацией правый-левый, получив в ответ пару опасных хуков в лицо. После левого апперкота в исполнении Хирнса статус кво был восстановлен правым оверхэндом в исполнении чемпиона.
Уже по истечении 60 секунд бой стал классикой. Крайне редко два элитных бойца, имеющих в распоряжении множество стратегических вариантов столь ожесточённо и бескомпромисно вгрызаются друг в друга с самого старта поединка. Взрывное начало казалось катарсисом. Казалось, что вся зревшая у бойцов последние три года ярость выплеснулась в захватывающем проявление животной свирепости, и оба соперника охотно игнорировали тот факт, что они должны были сражаться еще 35 минут. То, что делали Хаглер и Хирнс, являлось не просто отправлением друг другу сообщений, это было штормом, интенсивность которого возрастала с каждой секундой боя. Казалось будто каждый нанесённый удар стал ответом на колкости, которые боксёры допускали в адрес друг друга в преддверии боя. Хаглер заставил Хирнса платить за слова о том, что чемпион «трясся за жизнь подобно листу на дереве» после того как Хирнс нокаутировал Дюрана, в то время как Хирнс пытался наказать чемпиона за то, что тот заявлял, что будет рубить «фрика».
Пока соперники пытались одним махом вбить в оппонента свои 159 с лишним фунтов мяса, 15 141 зрителей у ринга и 1,2 миллиона, подключённых к замкнутой цепи, были переполнены диким восторгом. Судьи Гарри Гиббс, Херб Сантос и Дик Янг оказались в тот момент самыми ненужными людьми в мире, потому что никто не мог представить развития событий при котором официальные лица потребовались бы чтобы определить окончательный результат. Судя по их действиям в ринге Хаглер и Хирнс стремились стать судьёй, присяжными и палачом своего оппонента.
Несмотря на незначительность истекшего времени, первый раунд не прошёл бесследно для обоих бойцов. Хирнс становился всё менее устойчив на ногах, а мощь его собственных ударов по выбритому черепу Хаглера уже повредила правую руку претендента. Хирнс продолжал бросать правую и попадать ею, но он больше не мог вложиться в удар всем весом тела. Тем временем сам Хирнс донёс достаточно ударов, чтобы под глазом Хаглера образовалась небольшая опухоль, а на лбу чемпиона рассечение, которое кровоточило на протяжении всей оставшейся части боя. Хирнс усложнил положение Хаглера, когда расширил рану, попав парой правых апперкотов и правым кроссом, разбрызгивая кровь Хаглера на несколько футов. Хаглер ответил острыми крюками в голову и корпус и попал несколькими ударами правой, в тот момент когда Хирнс пытался сократить принимвемый ущерб и защищаться засчёт работы корпусом у канатов. Лучшие попытки Хирнса пробиться от канатов к центру ринга оказались тщетными, благодаря силе Хаглера и его выверенным ударам.
Наконец, за 13 секунд, оставшихся в первом раунде, Хирнс доставил пару правых, которые позволили ему отойти от канатов, но очередной правый в исполнении чемпиона отбросил претендента назад. Пара точных ударов Хирнса завершила то, что многие объявили лучшим раундом, который они когда-либо видели.
«Это был целый бой за три минуты», - резюмировал Майклс.
«Возможно, один из лучших раундов в истории среднего веса», - вторил ему Бернштейн.
Безжалостность атак Хаглера можно было увидеть через числа CompuBox, которые использовались в том бою лишь в третий раз. Хаглер выбросил 82 удара в первом раунде и донёс 50 из них - все силовые удары. Хирнс, со своей стороны, доставил 56 из 83 нанесённых ударов, но ущерб, который он нанёс Хаглеру, был не таким серьезным.
С наличием впереди 11 раундов и с сильно скомпрометированным топливным баком Хирнс начал второй раунд с того, что главный второй в его углу Эмануэль Стюард называл «боксом для ног». Именно данная тактика помогла Хирнсу пережить избиение, которое Леонард учинил ему в шестом и седьмом раундах их поединка в сентябре 1981 года и добиться успеха в оценочных карточках на протяжении 13 раундов того боя. Хотя Хирнс продолжал осыпать Хаглера ударами, он не мог скрыть ту усилившуюся неустойчивость на ногах, из-за которой претендент в паре моментов был близок к падению. Его удары более не имели мощи, явленной в начале боя, в то время как Хаглер, хотя и истекал кровью, оставался сильным и последовательным в своих атаках. Хаглер активизировался в последние 30 секунд раунда и только мужество Хирнса позволило ему остаться на ногах и вернуться в угол.
«Держи свои руки ближе», - говорил Стюард Хирнсу в углу пепед третьим раундом. «Ты перебоксируешь этого парня. Попробуй поработать над тем, чтобы заставить его промахиваться. Просто боксируй с ним, держись подальше и боксируй с ним. Дождись второго дыхания и расслабься, как Милтон (МакКрори) сделал в бою против Колина Джонса. Когда доносишь свои удары смещайся в одну или другую сторону, потому что ты пропускаешь удары в ответ когда завершаешь свой удар».
Хирнс начал третий отрезок активно и остроты его ударов оказалось достаточно, чтобы еще больше повредить рассечение Хаглера. Кровь была размазана по лицу чемпиона, когда Стил объявил тайм-аут и подозвал доктора у ринга, что шокировало Майклза и разозлило Хаглера. После короткого осмотра доктор Дональд Ромео заявил: «Это не мешает его зрению, отпустите его».
Учитывая его негативный опыт в Лас-Вегасе (спорная ничья в первом бою с Вито Антуофермо и победа над Дюраном решением судей), Хаглер опасался, заговора направленного на то, чтобы лишить его драгоценных пояслв чемпиона. Этот страх заставил его переключиться на повышенную передачу и последствия стали просто разрушительными. Жёсткий джеб и точный правый кросс в лицо потрясли Хирнса, а резкий удар правой усугубил кризис. Хирнс пытался уйти, но у его ног уже не было сил доставить его туда, куда ему нужно было сместиться с достаточной скоростью.
После того, как Хирнс вяло отмахнулся джебом, Хаглер соединил мощный удар правой с виском претендента, что превратило ноги последнего в варёные спагетти. Когда Хирнс попытался уйти к центру ринга, Хаглер отрезал ему путь к бегству, вторым ударом правой, крюком и завершил бой ударом правой. Удар отделил Хирнса от его сознания, и, скатившись по телу Хаглера, претендент тяжело упал на покрытие ринга.
В момент, когда он ударился о канвас, Хирнс выглядел находящимся без сознания, но, черпая изумительную внутреннюю силу, претендент каким-то образом сумел встать на ноги на счёт девять от Стила. И всё же Хирнсу не удалось преодолеть последнее препятствие на своём пути - продемонстрировать рефери свою готовность продолжать, в связи с чем Стил обоснованно остановил бой на отметке 2:01 третьего раунда.
Эта сенсационная победа над лучшим противником в его карьере вывела Хаглера в стратосферу, как с точки зрения исторического положения, так и с позиции его коммерческой привлекательности. Это стерло все воспоминания о шероховатостях в выступлениях против Дюрана и Ролдана и Хаглер вернул себе образ обладающей бритым черепом нокаутирующей машины, готовой смести любого, осмелившегося встать у него на пути.
«Это один из моих самых сложных боёв», - признался Хаглер Бернштейну. «Я говорил вам, что собираюсь съесть его как Pac Man. Я понял, как только донёс правую, что он мой. Я хотел показать миру, что я величайший. Я понимал, что мне потребуется выдержать его удары, чтобы донести свои, но и он должен был выдержать мои удары».
Позже, когда его спросили, как рассечение повлияло на него, Хаглер произнес одну из фраз определяющих его карьеру: «Однажды, увидев кровь, я превратился в быка».
Хирнсу был задан вопрос о том, почему он решил драться, а не боксировать, на что проигравший ответил, что у него не было иной альтернативы.
«Причина, по которой я начал наносить удары, заключалась в том, что Марвин начал атаковать меня, и мне пришлось показать ему, что я заслуживаю некоторого уважения», - сказал он. «Человек не может владеть титулом почти пять лет беспричинно. Он показал мне, что он великий чемпион».
The Ring magazine Хаглер-Хирнс был признан «Боем года», а первые три минуты поединка «Раундом года». Спустя годы издание объявило первый отрезок этого боя лучшим раундом 20-го века в боксе.
Спустя тридцать пять лет Хаглер-Хирнс по-прежнему является золотым стандартом бокса - примером силы, мощи, смелости, воинственности и самообладания под огнём. После той памятной ночи в Лас-Вегасе было проведено бесчисленное количество раундов и некоторые из них даже приблизились к ярости, которая была развязана в этом легендарном первом раунде. Но если уровень действия в ринге рассматривать с учётом послужных списков вовлеченных в боевые действия соперников, немногие поединки, если таковые имеются, могут соответствовать стандарту, который был установлен в этот день тридцать пять лет назад.