Т.И. Попенченко: Валерий был талантлив во всём

26 августа олимпийский чемпион 1964 г., обладатель Кубка Вела Баркера, 2-кратный чемпион Евоопы, 6-кратный чемпион СССР, выдающийся боксёр СССР, кандидат технических наук, заведующий кафе­дрой физвоспитания МВТУ им. Н.Э. Ба­умана (1970-1975 гг.) Валерий Влади­мирович ПОПЕНЧЕНКО (1937-1975 гг.) отпраздновал бы день рождения.

Вашему вниманию представляется интервью вдовы легендарного боксёра Татьяны Иго­ревны Попенченко и воспоминания самого боксёра.

НАШИ ОТНОШЕНИЯ РАЗВИВАЛИСЬ СТРЕМИТЕЛЬНО

Татьяна Игоревна вспоминает:

- До знакомства с Валерием ни бокс ни боксёры меня совершенно не инте­ресовали. О боксёре Попенченко я, конеч­но, слышала - о eго успехах на ринге без конца говорили по радио. Его имя было у всех на слуху.

Познакомились мы с ним случайно. Однажды я была на выставке Родена в Эрмитаже, встретила двух морских офицеров, один из кото­рых был женат на моей сокурснице (я тогда учи­лась в кораблестроительном институте). И её муж познакомил меня с Попенченко. Сначала было чувство - ну, боксёр, а как человек, может быть, малоинтересен. Но оказалось всё наоборот. В этот же день Валерий пригласил меня на прогулку в парк культуры. Пока гуляли, он читал мне стихи Пушкина, Лермонтова, Тютчева, которого обожал. Читал не просто какие-то отдельные куски, а от начала до конца. Например, поэму Лермонтова «Мцыри» он знал всю наизусть Знал и неплохо читал лирику известных зарубежных поэтов. Как оказалось у него была совершенно исключительная память. Мог по радио услышать какой-нибудь заинтересовавший рассказ, а потом пересказать его без запинки от начала до конца. В общем, человеком он оказался необыкновенно интересным. Поэтому я влюбилась в него быстро, как говорится, с первсг взгляда, и когда на третий день Валерий сделал мне предложение, я тут же не раздумывая, со­гласилась.

- А ваши родственники?

- Когда я им сказала о своём решении, они были, скажем так, шокированы тем, что мой из­бранник боксёр, пусть и известный. К тому же я ещё училась в кораблестроительном инсти­туте. Дело в том, что я из семьи известнейших учёных Вологдиных. К примеру, мой дед Виктор Петрович Вологдин был основоположником свар­ки в судостроении. Его именем назван корабль «Профессор Виктор Вологдин». Когда мне было шесть лет, дедушка привёз меня в лабораторию кораблестроительного института, дал мне в руки электродержатель и сказал: «Я хочу, чтобы ты была сварщицей». Я так и сделала. Закончила институт, в котором дедушка возглавлял кафед­ру, и получила специальность инженера-технолога по сварочному производству (это моё первое высшее образование, в дальнейшем я стала из­дателем).

Так вот, мои родственники, пообщавшись с Валерием, быстро успокоились, подружились и в дальнейшем относились к нему с большим пиететом.

- А потом у вас была пышная свадьба!

- Вы знаете, шикарную свадьбу мы решили не устраивать. Валерий был в то время очень занят. Его срочно вызывали в Москву - в ЦК ВЛКСМ шла подготовка к поездке молодёжной делегации в Чили. Он был в её составе. Вале­рий даже попросил, чтобы нас в виде исключе­ния расписали в загсе через неделю, а не через месяц, как было положено по закону. 22 января 1967 года на наше бракосочетание собралось много родственников и друзей, примерно чело­век 50-60. После торжественной части в банкет­ном зале Дворца бракосочетаний мы заказали много шампанского, фруктов и шоколадных кон­фет в больших коробках. Было шумно и весело. Гости произносили множество тостов и поздрав­лений. Мои родственники торжественно объяви­ли, что Валерий с этого дня принят в «клан Во­логдиных».

Выйдя из загса, я и Валерий сели в поджи­давшее нас такси и поехали в аэропорт, а оттуда на самолёте на три дня в Москву, где у Валерия на улице Лизы Чайкиной была своя квартира. Я даже свадебное платье переодеть не успела. Вот такое получилось у нас свадебное путеше­ствие. Почему на три дня? Я училась в институ­те, начиналась пора сдачи экзаменов. Конечно, было не до подготовки, но первый же экзамен я сдала на «5». Столь высокую оценку, я считаю, получила ещё и потому, что со мной на экзамен пошёл Валерий, который был уже знаменитостью, и его имя производило соответству­ющее впечат­ление на окру­жающих, в том числе и на пре­подавателей.

А его тренер Кусикьянц ужасно оби­делся на Вале­рия: «Как это так! Не было свадьбы, что это такое?» Но потом отноше­ния у них вновь наладились.

ЧИЛИ - РАДОСТЬ И ГОРЕ

- Известно, что в этом же году Попенченко побывал в Чили...

- Конечно. В то время у Советского Союза были очень хорошие дружественные отношения с этой страной. До правительственного перево­рота у власти там находился сторонник демо­кратии президент Сальвадоре Альенде. И вот ЦК ВЛКСМ решил направить в Чили молодёжную группу из четырёх человек. Это - председатель Совета молодых учёных СССР Александр Ар­хангельский (хороший друг Валерия), известная актриса Светлана Светличная, первый секретарь комсомола Молдавии и Валерий, который дол­жен был сделать доклад о спорте на английском языке, который он, кстати, знал в совершенстве. Вот такая подобралась интересная компания.

Приняли их в Чили восторженно и очень доброжелательно. Они побывали на заводах, встречались с шахтёрами, со студентами. Поездка прошла замечательно, я бы сказала даже чересчур замечательно. Домой Валерий, кото­рый обычно очень следил за своим внешним видом, вернулся в плаще без единой пуговицы и с чужим шарфом на шее. Дело в том, что Ва­лерий был неплохим оратором, всегда выступал ярко, эмоционально, своей речью умел зажечь людей. Недаром сам Николай Озеров долго уговаривал Валерия прийти к ним в редакцию работать спортивным комментатором. К тому же он перед поездкой выучил несколько зажи­гательных фраз-лозунгов на испанском языке и в результате имел там громадный успех. Саша Архангельский рассказывал, что после одного из таких выступлений возбуждённая толпа его поклонников накинулась на Валерия и оторвала пуговицы на сувениры.

Когда в Чили произошёл вооружённый пере­ворот и к власти пришёл диктатор Пиночет, Ва­лерий так сильно переживал, что не мог порой заснуть. Он был большим патриотом, недаром в сборной команде страны по боксу он числился её комсоргом. Он даже всерьёз собирался ехать в Чили, чтобы бороться за свободу и демократию, стал собирать для этого команду единомышлен­ников. В те времена патриотический подъём сре­ди советских людей был необычайно высок.

Валерий отличался огромной целеустрем­лённостью и невероятным трудолюбием. На мой взгляд, он был необычайно талантлив. Это от­мечали все, кто был рядом с Валерием: в юно­сти - в Суворовском училище, в Высшем воен­но-морском и потом - в более зрелом возрасте. Он блестяще учился. Когда, к примеру, увлёкся шахматами, добился того, что его лично хвалил сам чемпион мира Михаил Таль, предрекая ему большое будущее в шахматах. «Гроссмейстер ринга», как называли Валерия, после заверше­ния боксёрской карьеры вполне мог бы стать гроссмейстером и в шахматах, если бы поставил перед собой такую цель.

БОКС В УЧИЛИЩЕ БЫЛ В ПОЧЁТЕ

Кстати, первым серьёзным увлечением Ва­лерия Попенченко был не бокс, а шахматы. Впрочем, с увлечением он занимался и другими видами спорта. Вот что рассказывает В. Попен­ченко о своих занятиях спортом на страницах книги «О боксе, о себе и боксёрах 1960-х» (М., Издательство МГТУ им. Н.Э. Баумана, 2008): «Серьёзное увлечение спортом у меня нача­лось в Суворовском училище, куда я поступил в 1949 году. Суворовское училище находилось в Ташкенте - нас готовили к службе на грани­це. В училище большое внимание уделялось физической подготовке воспитанников, ведь будущий офицер должен быть сильным, сме­лым, ловким, хорошим гимнастом, уметь под­тягиваться, отлично плавать, стрелять, ездить верхом, преодолевать любую преграду и давать отпор возможному противнику без оружия. Мы. суворовцы, занимались всеми этими видами спорта увлечённо, с интересом, но самым почётным видом спорта был бокс. Юрий Борисла­вович Матулевич, который вёл у нас занятия по физподготовке, организовал в училище секцию бокса. Он сам раньше занимался боксом - был чемпионом Ленинграда, встречался с известны­ми мастерами Советского Союза - Ганыкиным, Грейнером и многими другими. И вот однажды, когда закончился очередной урок физической подготовки, Ю.Б. Матулевич, построив нас в шеренгу, спросил: «Кто из вас, ребята, желают заняться боксом?» И вся шеренга сделала шаг вперёд, ибо все мы в тот момент искренне жела­ли заниматься боксом.

Было нам тогда по 12 лет. Юрий Бориславович с увлечением расска­зывал нам о боксе, об известных мастерах бок­са - Николае Королёве, Викторе Михайлове. Анатолии Грейнере, Жаке Деспо, Марселе Тиле. Делал он это очень умело, как бы невзначай, а о ребятах, которые плохо учились, нарушала дисциплину, говорил: «Ну а из этого суворовца боксёра не получится». Это было очень обидно. Поэтому тот, кто занимался в секции бокса считался героем и ходил, гордо выпятив грудь, а попасть в секцию было нелегко - принимали только тех, кто хорошо учился, был дисципли­нирован, подтянут, имел хорошие показатели по физической подготовке.

Матулевич сумел поднять на большую вы­соту звание боксёра. В училище устраивались спортивные вечера, открытые ринги. Приходили боксёры из разных городских спортивных обществ, но самыми интересными были встречи с боксёрами «Спартака» - они считались на­шими основными противниками. Соревнования в клубе собирали весь личный состав училища, и мы самозабвенно болели за наших боксёров. Фотографии лучших из них висели в вестибюле училища, и. конечно, мы смотрели на них с вос­торгом и восхищением.

ДОЛГИЙ ПУТЬ К БОЛЬШОМУ РИНГУ

Перед тем как выйти на первый бой. я трени­ровался целый год, постигал основы боксёрского искусства, причём первые шесть месяцев - без перчаток. В это время основное внимание мой тренер уделял правильности нанесения ударов, координации движений, грамотности в примене­нии защитных действий. Интересно, что за пер­вые шесть лет занятий я добился только второго спортивного разряда по боксу и провёл всего 25 боёв. Получил первый разряд по боксу в 1955 году, завоевав звание чемпиона страны среди юношей, но зато у меня были: вторые разряды по баскетболу и шахматам, третий по лёгкой ат­летике (по бегу на 100, 1500, 5000 м, метанию диска, толканию ядра), увлекался плаванием, теннисом, гимнастикой, много раз подтягивался, лазал по канату».

«НЕПРАВИЛЬНЫЙ» БОКСЁР

Валерий Попенченко боксировал во втором среднем весе. Юрий Матулевич научил Валерия стойке с отклонением назад, руки опущены. При этом левая рука служила защитой, вела разведку, и наносила джебы. А правая жила своей жизнью: болталась где-то сбоку и включалась в самый не­ожиданный момент. Валерий смотрелся на ринге, мягко говоря, странно. Все его движения были какими-то неказистыми и незнакомыми боксёр­ской публике. Необычно работали ноги: левая была ближе к сопернику, чем вытянутая вперёд рука. А на правую он как бы приседал. И бил со­всем не «по науке» - как в уличной драке: раз­машисто, дерзко, молниеносно. Знатоки никак не могли привести его технику к единому боксёрско­му знаменателю. «Боковым» был его прямой, ап­перкот не похож на апперкот, а «кросс» вылетал откуда-то из-за спины. Специалисты называли Валерия «корявым», журналисты - драчуном.

Даже «хвалебная» хроника о нём в прес­се выглядела тогда двусмысленно. Когда По­пенченко впервые стал чемпионом страны, «Советский спорт» не обошёл его своим вни­манием. Автор статьи, известный журналист, образно назвал его «рыцарем с открытым за­бралом», а в заключение авторитетно заявил: «На одной смелости и напоре в боксе далеко не уедешь, успех таких боксёров-силовиков, как Попенченко, бывает случаен, а жизнь в бок­се недолговечна».

Сам Валерий считал иначе: «Моя стойка была такой, что я чувствовал себя свободно в любом положении на ринге. Многие говорили, что она открытая, но мне самому казалось, что я закован в броню: немного отклонённое назад туловище, ноги под себя, чуть ближе к противнику, руки рас­слаблены в произвольном положении, но левая рука высоко поднята вверх и мешает противни­ку наносить удары. Стойка вроде бы открытая и создаёт обманчивое впечатление удобства для противника - вот здесь-то и кроется основная за­гадка этой стойки, базирующейся прежде всего на хорошей физической подготовке и реакции. Ос­новной вес тела перенесён на правую ногу, это я взял из техники толкания ядра, которым когда-то очень увлекался. Всё тело подобрано для скачка и нанесения решающего удара. Противник, думая, что можно легко нанести удар, попадается на эту хитрость. Важно принять такую стойку, которая удобна для тебя и неудобна для противника».

ТРЕНЕР ГРИГОРИЙ КУСИКЬЯНЦ

В 1955 году после окончания Суворовского училища Валерий приехал из Ташкента в Ле­нинград поступать в высшее военно-морское по­граничное училище. Боксёрская секция училища как-то сразу не понравилась Попенченко и он, не­смотря на то, что уже был чемпионом Советского Союза среди юношей, решает бросить бокс и за­няться барьерным бегом. Именно за этим заняти­ем на дорожке «Динамо» застал его Кусикьянц и сумел уговорить вновь надеть боксёрские перчатки. Это собы­тие сыграло огромную роль в судьбе Валерия Попенченко. Сейчас можно уверенно ут­верждать: если бы не та случайная встреча, мир никогда не узнал бы боксёра с фамили­ей Попенченко.

Жизнь этого знаме­нитого тренера - при­мер бескорыстного слу­жения спорту. Григорий Филиппович Кусикьянц заслуживает того, что­бы о нём рассказать особо, тем более в 2017 году ему испол­нилось бы 100 лет. От­радно, что боксёрская общественность Петербур­га активно отметила эту юбилейную дату, почтив память выдающегося специалиста, заслуженного тренера СССР, воспитавшего не только олимпий­ского чемпиона Валерия Попенченко, но и целый ряд известных боксёров. Это призёры послевоен­ных чемпионатов страны Алексей Орлов, Алексей Пичугин, Роман Каристэ, Анатолий Павлов. Позд­нее Кусикьянц подготовил чемпиона страны Юрия Коноплёва, шестикратного призёра первенств СССР Бориса Опука, четырёхкратного - Виктора Егорова, двукратного - Леонида Пивоварова, из­вестных мастеров ринга Алексея Черняева, Важу Микаэляна, Николая Сигова, Игоря Лебедева, Александра Иванова и многих других.

В чём же заключался тренерский секрет Кусикьянца? Один из его учеников, победитель молодёжного первенства Европы, а ныне судья международной категории Николай Сигов объ­яснял так: «Понимаете, Филиппыч вообще не признавал классическую стойку. Он утверждал, что это зло, с которым надо бороться. «Класси­ка» моментально выдаёт атакующие намерения боксёра. А кто предупреждён, тот вооружён, ча­стенько повторял нам тренер. Он постоянно вну­шал, что атака должна идти быстро и неожидан­но. В этом главный секрет победы».

Кусикьянца отличал нестандартный подход к тренировочному процессу. Он водил учеников в театр - смотреть работу корпуса и ног балерин. Для развития пространственного мышления за­ставлял их играть в шахматы. «Сильных боксё­ров много, умных мало», -любил повторять он.

Природа наделила Кусикьянца даром, талан­том педагога. Он был строг, порой грубоват, но мягок и добр по существу; характер ершистый, задиристый, с южным темпераментом, душа впе­чатлительная, эмоциональная, легко ранимая. Всегда знал, чего хотел, и говорил то, что думал хотя это и не всегда нравилось другим, был скуп на похвалу.

Будучи тонким ценителем искусства, он очень любил музыку, живопись, балет. Это помо­гало ему прививать хороший вкус своим воспитанникам, причём незаметно и ненавязчиво. К боксу он относился, как к искусству, которое не тер­пит дилетантства и фальши. Он долго и терпе­ливо возился с каждым учеником, когда у того что-либо не ладилось. Умел вовремя найти и положить один-единственный нужный мазок, «чуть-чуть» подправить боксёра - и, глядишь у него уже пошло и ему кажется, что он сам «нашёл себя», отработал нужный приём. «Там, где начинается «чуть-чуть», начинается настоящее искусство», - часто повторял он в таких случаях слова Ильи Ефимовича Репина.

В жизни легендарного тренера далеко не все страницы были успешными и радостными. Было в ней и много загадочного. Далеко не все знают, что его настоящая фамилия вовсе не Кусикьянц, а Кусиков. «Это правда, - признался однажды Григорий Филиппович, - я же родом из Армавира, коренной кубанский армянин, фамилия семьи на самом деле Кусиковы. В школу пошел звался Кусиковым, потом на завод, в институте везде Кусиков, а вышел уже Кусикьянцем. Ничего не поделаешь, именно так товарищ Сталин решал национальный вопрос. Вышло постановление партии - всем народам необходимо иметь национальные фамилии. Мой товарищ Чеплаков превратился в Чеплакянца. Так и жили».

Подобные байки «армавирский армянин» очень любил рассказывать молодым боксёрам, да и от журналистов тоже не таил секретов. Каж­дая история всегда сопровождалась шутками и анекдотами. Но когда речь заходила о Великой Отечественной войне, Кусикьянц сразу мрачнел и не хотел вспоминать суровые годы. Как-то в канун Дня Победы ветеран признался, что «благодаря» войне его тело практически состоит из кусочков. Кости, рёбра, челюсть - всё было раз­дроблено на мельчайшие частицы.

Кусикьянц, как и многие известные боксёры, в начале войны добровольцем ушёл на фронт, был назначен командиром охранной роты аэро­дрома Горелово. В августе сорок первого фаши­сты особенно яростно бомбили стратегические объекты Ленинградской области. Все дороги оказались разбитыми, мосты взорваны, горели Любань, Чудово. Из центра Кусикьянц получил приказ: срочно перебазироваться в Малую Вишеру. С большим трудом, под миномётным ог­нём врага его подразделение добралось до едва уцелевшего строения. И тут мощная бомба по­пала именно в этот дом. Практически все погиб­ли, а командира выбросило взрывной волной из окна второго этажа.

В этой кровавой мясорубке спасло Кусикьянца лишь чудо. Офицер медсанчасти почему-то решил зайти в морг и услышал, как один «покой­ник» стонет. Санитары вытащили на улицу не че­ловека, а «мешок с костями». Зато живого! В ре­зультате такого чудовищного ранения особенно пострадала челюсть будущего тренера. Два года Кусикьянц не мог рот открыть нормально. А вы­лечил его больничный сторож-пьяница, который посоветовал пить... водку, по стакану три раза в день. Удивительно, но через две недели Куси­кьянц пошёл на поправку. В это чудо поверить не мог даже консилиум врачей. Вскоре Кусикьянц вернулся в строй и его назначили начальником военно-допризывной подготовки МВД.

После войны Григорий Филиппович недолго думал о мирной профессии - начал работу тре­нером по боксу в спортивном обществе «Дина­мо». У ринга и раскрылся талант педагога, ведь он как никто другой умел в новичке разглядеть будущего чемпиона. Активный, здоровый образ жизни Филиппыч, как называли его боксёры, вёл всегда. И в 85 лет он был активен, строен, подтя­нут, энергичен. «Боксёр не должен сдаваться», - этот девиз Кусикьянца стал девизом для всех его учеников, в том числе и для Попенченко. В своей книге «О боксе, о себе и боксёрах 60-х» Валерий пишет: «Он никогда не был знаменитым спортсменом , мой тренер.

И в бокс он пришёл случайно, но я ещё не встречал человека, который так бы меня понимал, как Кусикьянц.

Постепенно, незаметно, ненавязчи­во он вложил в меня все свои знания».

Их альянс призна­ли не все и не сразу. Долгое время Кусикьянца обвиняли в том, что он не может поставить сво­ему ученику элементарную технику. И никто, кро­ме Григория Кусикьянца, не понимал, что именно в этой нелогичной технике и заключается фено­мен Попенченко. Он не стал ничего исправлять. Тренер и боксёр твёрдо гнули свою линию. Было очень непросто. Хотя и становился Попенченко чемпионом страны, его упорно не хотели брать в сборную. А был он им и в 1959 году, и в 1961, и в 1962 году. Был он им в 1963 и в 1964, и в 1965 годах, но лишь в 1963 году Валерия Попенченко наконец-то включили в состав сборной, или, как её ещё называли, «золотой сборной» команды СССР.

Сам Попенченко объяснял эту ситуацию так: «Меня долго держали в запасе, что называется, во втором эшелоне, обидно, но так получалось. Почему? Сначала всех гипнотизировало имя Шаткова, а тенью Шаткова называли Феофано­ва. Меня же не называли никак. В 1959 году, ког­да я впервые стал чемпионом страны, «Совет­ский спорт» назвал меня «рыцарем с открытым забралом», т.е. боксёром, который не в ладах с тактикой и ведёт бой хоть смело, но безрассуд­но. Но я никогда бы не подхватил эстафету Шат­кова, если бы стал заимствовать чужую манеру боя. Остаться самим собой и при этом добиться права на признание, не подстраиваясь под об­щепринятые вкусы и теории, - в этом мне по­мог тренер Григорий Филиппович Кусикьянц. Но стоит ли жаловаться! Очевидно, всё правильно, как говорится, каждому овощу - своё время!»

ТРИУМФ Чемпиона

И это время пришло. На московском чемпи­онате Европы Попенченко выступил столь бле­стяще, что даже на фоне безоговорочного успеха наших мастеров его выступление произвело на­стоящий фурор. На пути к финалу Попенченко буквально сметал соперников со своего пути. Все, кто присутствовал 2 июня 1963 года во Дворце спорта, были потрясены его поединком с грозным румынским боксёром Ионом Моней. Первый раунд для румына стал и последним. После двух молниеносных нокдаунов.

А через год - на Олимпийских играх в То­кио - Валерий Попенченко поразил уже весь боксёрский мир. Таких блистательных побед любительский бокс ещё не видел. Разве что в исполнении Кассиуса Клея (М. Али) на преды­дущей Римской Олимпиаде. Любопытно, что позднее великий Мохаммед Али заявлял, что именно у Попенченко учился работать на ринге.

На Олимпийском турнире в первом бою Попенченко уже на третьей минуте первого раунда уложил на настил ринга крепкого и резкого па­кистанца Махмуда. Затем выиграл по очкам у мощного длиннорукого африканца Даркея. В по­луфинале нокаутировал после двух нокдаунов поляка Валасека - умного, техничного, защита которого считалась непробиваемой. В финале отправил в нокаут немца Шульца спустя минуту после начала боя. И каково же было удивление наших специалистов, когда Валерию был ещё присуждён и Кубок Вэла Баркера - как самому техничному боксёру Олимпиады.

Выдающийся специалист отечественного бокса К. Градополов вспоминал: «За свою дол­гую жизнь я видел бои многих сотен классных боксёров, своих и зарубежных, начиная с Карпантье и кончая Кассиусом Клеем, в том числе бои знаменитого Ласло Паппа. Но держу пари, что если бы волею судьбы в финале в Токио вме­сто Эмиля Шульца был бы сам Ласло Папп, при­чём в наилучшей своей боевой форме, я лично не задумываясь поставил бы на Попенченко.

В Токио он был просто великолепен! Кто знает, если бы Валерий поехал в Рим, возмож­но, при его характере бойца мы бы имели сей­час своего двукратного олимпийского чемпио­на. Конечно, после драки кулаками не машут, но, повторяю, это была наша общая ошибка, в которой не стыдно признаться. Лучше позд­но, чем никогда! Утешает, однако, то, что Кубок Вала Баркера, завоёванный им в Токио, полу­чил прописку в нашей стране! В этом заслуга прежде всего его учителя и наставника Григо­рия Кусикьянца. Он отшлифовал, довёл до со­вершенства все грани этого изумительного та­ланта, дав возможность и способ выразить его самому Валерию.

На всю жизнь я запомнил торжественную церемонию посвящения Валерия в сан «лучше­го боксёра мира». Это был апофеоз победы со­ветской школы бокса. Это был праздник и для нас - ветеранов, доживших до этой счастли­вой минуты. Помню, как будто это было вчера... Банкетный зал был переполнен. Пресса, члены АИБА и МОК, японского олимпийского Комитета, а также многочисленные гости с нетерпением ожидали виновника торжества.

Он вошёл в зал в сопровождении своих дру­зей по команде и тренеров. Защёлкали фото­аппараты, теле- и кинокамеры. Яркий свет юпи­теров буквально ослепил всех. Валерий чуть смутился, но затем быстро собрался и с привет­ливой, располагающей улыбкой сделал общий поклон, затем направился в центр зала к Р. Рас­селу, президенту АИБА.

Рассел произнёс короткую речь:

«...Волею международного жюри Вам единогласно присуждается звание лучшего бок­сёра мира! Мне очень приятно вручить Вам этот Кубок в знак признания Вашего выдаю­щегося мастерства. Вы заслужили это право своим мужеством и джентльменским поведе­нием на ринге».

Валерий держался внешне спо­койно, про­явив при этом безупречное знание светского этикета, принял по­луметровую серебряную чашу с вели­чавой, я бы сказал, изы­сканной не­брежностью и тут же, даже не взглянув на золотого боксёра с поднятой вверх перчаткой, передал кубок своей «свите», как бы говоря этим, что это награда не ему лично, а всей советской ко­манде. Окинув взглядом весь зал, он улыбнул­ся и вдруг неожиданно для всех заговорил... на английском языке:

«Господин президент! Господа! Я очень горд и счастлив, что получил этот почёт­ный приз. Считаю, что это награда и при­знание советской школы бокса, представи­телем которой я являюсь. Я горжусь этим. Господин президент! Вы доставили мне се­годня великую радость. Признаться, я об этом даже и не мечтал. Сегодня я самый счастливый человек на земле. Позвольте мне Вас поцеловать».

И они трижды, по-русски, расцеловались. Рассел был растроган до слёз.

«Откуда вы знаете английский язык?» - спросили Валерия.

«Я инженер. Готов­люсь к научной деятель­ности. Работаю над дис­сертацией!»

Рассел был сражён окончательно. Обратив­шись к присутствующим, он поднял руки и восклик­нул: «Господа! Вы слы­шали? Вы понимаете, в какие руки мы передали Кубок Вала Баркера?» И затем взволновано до­бавил: «Я был бы счаст­лив иметь такого сына!..» Слова старого, от­нюдь не сентиментально­го джентльмена потонули в громе аплодисментов.