Представляется интервью с чемпионом мира и Европы 1989 года, победителем Игр Доброй воли-1986, чемпионом СССР-1989, финалистом чемпионата СССР-1987, обладателем трех бронзовых медалей чемпионата СССР (1985, 1986, 1988) в весовой категории до 63,5 кг ИГОРЕМ РУЖНИКОВЫМ.
Если вы загляните в Интернет-энциклопедию «Википедия» и «полистаете» там странички биографии легендарного американского боксера-профессионала Роя-Джонса-младшего, экс-чемпиона мира в четырех весовых категориях по трем самым престижным версиям, то в разделе «любительская карьера» прочитаете о том, что одно из первых своих поражений на ринге Рой потерпел от советского боксера Игоря Ружникова. Об этом факте знают не все даже в среде заядлых поклонников бокса. А между тем это случилось не на каком-то там, обделенном вниманием прессы, турнире, а на первых Играх доброй воли, прошедших в Москве в июле 1986 года. Ружников обыграл Джонса в полуфинальном поединке по очкам, и потом в своих интервью почти никогда не вспоминал об этом. Почему? С этого вопроса и началась наша беседа с ним.
Игорь, некоторые справочники утверждают, что на любительском ринге Рой Джонс-младший потерпел лишь четыре поражения. Одно из них от вас. До мая 2011 года вы оставались единственным боксером на постсоветском пространстве, кому удалось его обыграть. Например, Евгений Зайцев, встретившийся с ним в четвертьфинале Олимпийских игр 1988 года, проиграл единогласным решением судей. Вон, вашему тезке, Игорю Высоцкому, какой пиар сделали две его победы на Теофило Стивенсоном! А Рой Джонс - это, простите, имя одного ряда с Мохаммедом Али, Майком Тайсоном, Хулио Сесаром Чавесом и другими легендами бокса. Почему же о вашей победе над ним мало, что известно?
Ну, у Высоцкого со Стивенсоном совсем другая история была. Когда они боксировали первый раз, Стивенсон был уже олимпийским чемпионом, обладателем Кубка Баркера, очень известным боксером, поэтому победа Высоцкого получила такой резонанс. Тем более что произошла она дома у Стивенсона, на Кубе, да еще, насколько я знаю, в присутствии Фиделя Кастро. А когда мы в 86-ом встретились с Роем Джонсом, ему тогда было всего 17 лет, и у нас он был никому не известен. Наверняка, для него, как и для меня тогда, это был первый крупный международный турнир в составе взрослой сборной. Я не считал, честно скажу, его своим основным соперником. Думал, что в финале буду драться со своим земляком Эриком Хакимовым. На Играх доброй воли, вы знаете, в каждой весовой категории было по два участника от СССР и США. Эрик был уже опытным боксером, имеющим полным комплект наград чемпионата страны, и он, естественно, считался нашим первым номером в категории 63,5 кг. Но ему не повезло: в полуфинале пришлось, из-за травмы, сняться.
А с Роем я боксировал во втором бою после победы над Вилко Зайгером из ГДР. Честно говоря, какими-то особыми деталями тот поединок не запомнился, может быть, потому, что он оказался не слишком трудным для меня. Я, как всегда, работал на контратаках, стараясь ловить соперника на ошибках. Видимо, удалось, хотя один из пяти судей, если не ошибаюсь, отдал победу ему. А в финале я с сухим счетом обыграл Анхеля Педросу из Венесуэлы.
Рой Джонс-младший - Игорь Ружников
Через три года на чемпионате мира в Москве вас тоже не считали фаворитом на победу, тем не менее, вы снова выиграли. Расскажите, как это произошло?
Ну, почему же не считали? В составе нашей команды я был одним из четырех наших боксеров, которым за три месяца до чемпионата мира удалось победить на чемпионате Европы. Другое дело, что попал я на чемпионат мира с большим трудом. Во-первых, поначалу тренерский совет сборной не желал меня там видеть. Во-вторых, был момент, когда я и сам хотел отказаться от чемпионата Европы, победа в котором почти гарантировала участие в чемпионате мира. В любом случае на чемпионате мира оказался во многом благодаря случаю или везению, как хотите…
Давайте по порядку…
Что скрывать? Об этом сегодня, думаю, все знают… В январе 1989 года я выиграл чемпионат СССР, который проходил во Фрунзе. В финале обыграл москвича Александра Щербакова. А в весовой категории 60 кг боксировал мой друг Орзубек Назаров, который к великому разочарованию местных болельщиков (а Фрунзе, ныне Бишкек, родина Орзубека) сенсационно, можно сказать, проиграл в финале 19-летнему Константину Цзю. Кто такой Орзубек Назаров, мне кажется, даже нынешнему поколению болельщиков объяснять не надо. К тому моменту он был чемпионом Европы, призером чемпионата мира, трехкратным чемпионом СССР. Прекрасный боксер, левша, нокаутер. А я - игровик и, видимо, не таким ярким бойцом казался тренерам сборной, хотя, помимо побед на Играх доброй воли и во Фрунзе, имел серебро и три бронзы, завоеванные на четырех предыдущих чемпионатах СССР. В общем, они решили, что будет лучше для команды, если на чемпионат Европы, который начинался в мае в Афинах, в весовой категории 63,5 кг будет боксировать Назаров. Несмотря на то, что, повторюсь, чемпионом страны в этом весе стал я.
В оставшиеся до чемпионата Европы три месяца мне всячески давали это понять. А незадолго до отъезда в Афины между мной и Орзубеком был устроен спарринг. Бой получился абсолютно равным, но в одном из эпизодов, в обоюдной атаке я нечаянно нанес удар и…сломал Орзубеку нос. Правда, это выяснилось не сразу. Думали поначалу, что это ушиб, но рентгеновский снимок подтвердил перелом, и в Афины полетел я.
Как складывался для вас чемпионат Европы? С кем там боксировали?
Сначала в 1/8 финала победил румына Гиани Гогола, потом - грека Иоанниса Иоаннидиса. В полуфинале боксировал с восточным немцем, будущим финалистом чемпионатов мира в Москве и Сиднее, бронзовым призеров чемпионатов мира в Тампере и Берлине Андреасом Отто, а в финале - с поляком Дариушем Чернием. Последний бой получился самым трудным: судьи отдали мне победу со счетом 3:2.
…Которая, как вы сказали выше, почти гарантировала вам участие в московском чемпионате мира. А почему «почти»?
Потому что тренеры сборной даже после чемпионата Европы не отказались от своих мыслей насчет Назарова. Нас продолжали ставить в спарринг (травму к тому времени он уже залечил), но поскольку в них ни у кого явного преимущества не было, в конце концов, решение о том, кто будет представлять страну на чемпионате мира в первом полусреднем весе, было принято в мою пользу. Наверное, неудобно стало, ведь отказать мне в этом после того, как я выиграл чемпионаты страны и Европы, явилось бы нарушением всех спортивных принципов. Хотя у Орзубека, безусловно, было имя, которое долгое время оставляло ему шанс.
А в такой ситуации мандража не оправдать возложенных надежд, не было?
Мандража - нет. Была некоторая усталость, но это главным образом касается периода подготовки к чемпионату Европы. Тяжеловато она мне далась: три этапа сборов, каждый по двадцать четыре дня. Плюс эта неопределенность…Я даже всерьез думал о том, чтобы отказаться от поездки в Афины в пользу Назарова. Но мой тренер Владимир Иванович Гинкель, ныне проживающий в Германии, отговорил, сказал, что не стоит этого делать, поскольку дома я успею восстановиться. У меня на самом деле это получилось: поехал на «Европу» и там потихоньку выиграл.
А вот при подготовке к чемпионату мира уже легче было. Во-первых, тренеры сборной, молодцы, заметно снизили физические нагрузки, отдав многое на откуп личным тренерам, которые, естественно, лучше знали своих учеников, возможности их организма. Во-вторых, в психологическом плане ситуация была другой, поскольку уже не было никаких сомнений насчет того, буду ли я участвовать в чемпионате мира или нет. В общем, к чемпионату мира я подошел в довольно хорошем состоянии, и даже самая плохая, как выразился тогда главный тренер сборной Константин Николаевич Копцев, жеребьевка не смутила.
Канделарио Дюверхель - Игорь Ружников
Да, жеребьевка, действительно, врагу не пожелаешь. Первый бой и сразу финалист Олимпийских игр в Сеуле австралиец Грехэм Чени…
А во втором - обладатель Кубка мира 1983 года, финалист чемпионата мира 1986 года, звезда любительского бокса 80-х кубинец Канделарио Дюверхель. Чени я легко обыграл. Ничего особенного, не в обиду ему будет сказано, он из себя не представлял. Шел без оглядки вперед, а мне только это и надо было: встречал его грамотно и выиграл с перевесом в двенадцать ударов. На том чемпионате впервые была применена новая система подсчета очков.
А вот второй бой, скажу без ложной скромности, получился просто шикарным. Если бы он был финальным, у меня, наверное, был бы шанс получить Кубок лучшего боксера чемпионата. Многие потом говорили, что я выиграл золотую медаль после победы в четвертьфинале. Наверное, это так и было, поскольку Дюверхеля я опасался больше всех. Накануне этого боя мы с Константином Николаевичем целый день провели за изучением видеозаписей поединков кубинца. Разобрали их по полочкам, и нашли уязвимое место в его действиях. Каждую свою атаку он начинал очень заметно, отводя руку для замаха. Вот в этот момент Копцев и посоветовал мне действовать на опережение и контратаковать, не раздумывая. Я четко выполнил указание: не бросался на соперника, потому что знал, что он, высокий с длинными руками, легко меня растаскает, и не отступал, а просто стоял на месте, выдергивал и бил. В общем, это был тот самый случай, когда свои плоды принес творческий подход к бою, детальное изучение соперника.
После кубинца, которого, кстати, я обыграл со счетом 22:14, был югослав Вукасин Добрасинович. Грязненький такой боец, невысокого роста, безрассудно лез вперед, но и нарывался постоянно: в каждом раунде в нокдауне побывал. Мне с такими было легко, поскольку я их на ножках обманывал. И тот бой с разницей в 13 очков выиграл. А в финале снова встретился с немцем Андреасом Отто, тем самым которого на чемпионате Европы обыграл. Правда, после Афин на международном турнире в ГДР я ему проиграл, что называется, в одну кассу. Боксировал там, помнится, как зомбированный: бил ему в живот правой, а он меня правой сразу встречал. Знал, что будет встречать, но все равно бил, как заведенный. Я ему в живот, он мне в голову, я снова в живот, он мне снова в голову… Неравнозначный такой обмен получился. Не знаю, что в тот день со мной случилось.
Воспоминания о том поединке как-то давили психологически перед финалом?
Абсолютно нет. После того, как прошел Дюверхеля, думал уже только о победе и первом месте. Призер призером, а чемпион есть чемпион. Тем более что у Отто, как уже сказал, я тоже выигрывал, причем ни на товарищеском турнире, а на чемпионате Европы.Финальный бой, тем не менее, получился очень тяжелым и бескомпромиссным. Мы много ударов друг другу нанесли, но я все-таки больше - девятнадцать против его пятнадцати.
Игорь Ружников
Чемпион мира достоин того, чтобы заинтересоваться его первыми шагами в боксе. Расскажите, когда, где и как это случилось?
В 1977 году в Казахстане, в городе Темиртау. Мне было тогда 12 лет. Но бокс стал не первым видом спорта, которым я начал заниматься. Сначала было плавание, закончившееся на том, что однажды зимой вышел после бассейна на улицу, простудился и заболел. Следующие пробы были в борцовской секции, но борьба тоже быстро разонравилась, поскольку постоянно проигрывал своим более физически сильным и жилистым сверстникам. А потом случайно оказался в боксерском зале, где почему-то сразу приглянулся тренеру Владимиру Ивановичу Гинкелю, с которым и прошел путь до победы на чемпионате мира.
А свою самую первую победу помните?
Если говорить о самой-самой первой, то это было первенство Темиртау среди мальчиков, в котором я участвовал спустя полтора года занятий. На пьедестале по недосмотру организаторов мне вручили диплом за…второе место. Я был настолько счастлив своей победе, что не сразу это заметил, а когда увидел, это почему-то меня совсем не расстроило: мы с братом потом с этим дипломом через весь город прошли пешком, показывая его чуть ли ни каждому встречному. А если говорить о серьезных достижениях, но первой я считаю победу в 1982 году на первенстве ЦС ДСО «Труд» среди юношей старшей группы, которое проходило в Тирасполе. Там я боксировал в категории 54 кг, выполнив норматив кандидата в мастера спорта. Через месяц был сбор в Кишиневе и там же - первенство СССР, которое я тоже выиграл - стал мастером спорта и попал в круг интересов тренеров молодежной сборной страны. Но далее почему-то мои дела застопорились. С 1983 года по 1984-ый включительно практически ничего не выигрывал, проигрывая в предварительных боях. Сам себе не мог объяснить, почему. Может быть, ждал, что называется, свое время.
Оно стало приближаться в 85-ом, когда в феврале в Ереване стал третьим призером «взрослого» чемпионата СССР, а в декабре в Иванове выиграл Кубок страны. Тогда меня заметили и пригласили в национальную сборную. 1986-ый год получился очень плодотворным. В марте снова выиграл бронзовую медаль на чемпионате страны, прошедшем в Алма-Ате. В июле занял первое место на Играх Доброй воли в Москве, а в сентябре, там же - победил на Спартакиаде народов СССР, еще более закрепившись в сборной.
Ваша весовая категория стала единственной, в которой сборной СССР удалось выиграть золотую медаль на Олимпиаде 1988 года в Сеуле. Усилиями, как известно, Вячеслава Яновского. А у вас был шанс попасть на эти Игры?
Откровенно говоря, из трех кандидатов на поездку в Сеул в весе 63,5 кг - Вячеслава Яновского, Эрика Хакимова и меня, у меня было меньше всех шансов. Яновский дважды - в 1987-м и 88-ом годах - выиграл чемпионат СССР. В 87-м в Каунасе я ему проиграл в финале. А 88-ом в Ташкенте уступил в полуфинале Хакимову. Слава к тому же стал финалистом чемпионата Европы 1987 года. А у меня, напротив, в этот период наступил очередной спад в результатах - проиграл, в частности, своему оппоненту в традиционном матче США-СССР в Орландо.
Может быть, ваша женитьба так на вас повлияла? Говорю это, потому что помню, как тогдашний главный тренер сборной Артем Лавров говорил: женишься, мол, непременно из формы выйдешь. И в качестве примера вас приводил: вот, дескать, обзавелся парень семьей, и мастерство на убыль пошло.
Я, действительно, женился в 1986 году, но не думаю, что в этом была прямая связь со спадом в результатах. Как же тогда объяснить мою победу на чемпионате мира? Да и 86-ой год, я уже сказал, был не самым плохим в моей карьере.
Вернемся, кстати, к вашей победе на чемпионате мира. Ходили слухи, что накануне чемпионата всем его победителям был обещан автомобиль «Волга» - очень престижный по тем временам. Вы его получили?
Что значит, получил? Получил я однокомнатную квартиру в Темиртау - областная администрация выделила. А «Волгу», которая, как сейчас помню, стоила 17 тысяч рублей, я купил. Три с половиной тысячи рублей, мне выдали в качестве премиальных за золотую медаль, а остальную сумму мы с матерью заняли. Потом несколько лет отдавали. Сейчас сказать молодым, не поверят, но наша чемпионская привилегия тогда состояла в том, что нам предоставили возможность купить автомобиль вне очереди. Именно купить, а не получить в подарок, как это бывает сейчас.
Потом ездили на этой «Волге» или продали?
Нет, ездил.
А жизнь, куда вас после чемпионата мира «вырулила»?
В профессиональный бокс. Сначала, если честно, была мысль закончить с боксом: вроде бы почти все титулы уже выиграл, а до следующей Олимпиады было еще далеко. Но потом поступило предложение попробовать себя на профессиональном ринге в Америке, и я согласился.
Кто предложил?
Один из родоначальников профессионального бокса в СССР Эдмунд Чеславович Липинский, к сожалению, уже ушедший от нас, американский промоутер Лу Фалсиньо, тоже уже покойный, и… Иосиф Давыдович Кобзон, которого, думаю, представлять не надо. Усилиями этих людей и стал возможен в начале 1990 года наш отъезд в США. Говорю «наш», поскольку вместе со мной туда отправились братья Александр и Сергей Артемьевы из Ленинграда, Юрий Ваулин из Юрмалы и Виктор Егоров из Владимира. Кроме того, с нами поехали два тренера - Николай Николаевич Ли и Геннадий Юрьевич Машьянов. Поселили нас в пригороде Нью-Йорка, предоставили довольно неплохие бытовые условия, ежемесячную зарплату - около двух тысяч долларов. Очень хорошая по тем временам казалась сумма, которую обещали значительно увеличить при условии попадания в рейтинг.
Тем не менее, смотрю в ваш официальный профессиональный «рекорд», опубликованный на известном сайте boxrec.com - там указан всего один бой, проведенный в Америке: 15 мая 1990 года вы проиграли по очкам в 6-раундовом бою некому Рамону Завале. Что, не сложилось?
На самом деле, я провел там три боя: два выиграл, один проиграл. А потом, спустя полгода после приезда, уехал домой.
Почему так быстро?
Просто я смертельно устал от бокса. Не поверите, даже глянцевые боксерские журналы, коих в Америке много, не мог смотреть. Отвращение они у меня вызывали. Потом анализировал эту ситуацию, и пришел к выводу, что мне после чемпионата мира нужно было отдохнуть, взять какой-то перерыв, чтобы отвлечься от бокса. А я в ноябре 1989 года участвовал еще в матче США - СССР, прошедшем в Атланте (выиграл там, кстати, у Рона Моргана в категории 67 кг), а потом почти сразу подписал профессиональный контракт. Тот проигранный бой, о котором вы говорите, помню хорошо. Хотите - верьте, хотите - нет, но мне даже не хотелось бить этого Завалу. Апатия была полнейшая. Вышел, чтобы просто отстоять в ринге, не пропуская ударов. Кстати, я не считаю, что в том поединке я проиграл. Не выиграл - согласен, но и не проиграл.
Да, с таким настроением, действительно, лучше было уехать…
Там еще добавилась тоска по дому, по жене и дочке. Дочери тогда уже четвертый год шел, а я ее практически не видел. Мне сначала промоутеры обещали, что пригласят в США и мою семью, но слишком затянули с этим делом. Если бы жена и дочка приехали, я, может быть, продолжил бы там боксировать. Меня ведь пытались удержать, предлагали какой-то бой, то ли за звание чемпиона США, то ли за титул чемпиона какого-то штата. Я так и не понял, да и не пытался вникать, поскольку тогда уже окончательно решил уехать.
Ну, вернулись вы в родной Темиртау, и что дальше?
Дальше понял, что ничего, кроме как боксировать, не умею, и через полгода…подписал контракт с рижским клубом профессионального бокса «Перчатки Гольфстрима». Провел за него шесть боев - все выиграл. А потом наступили трудные для страны времена, стал разваливаться Советский Союз, что, естественно, отразилось на финансовом состоянии клуба. Начались какие-то «непонятки» с оплатой, и я ушел. Теперь уже окончательно. Некоторое время ничем не занимался - тратил деньги, которые заработал в Америке. Появились определенные проблемы в семейных отношениях, которые, в конце концов, привели к тому, что мы с Зоей расстались. Кстати, и по сей день официально не развелись, просто живем раздельно.
А как вы в Санкт-Петербурге оказались?
Друзья пригласили. Но до этого был Нижневартовск, затем - Москва, где я работал в компаниях, занимающихся нефтеоборудованием. От бокса отошел окончательно, а потом меня отыскали старые друзья, причастные к ставшему уже традиционным международному боксерскому турниру, посвященному памяти наших воинов, погибших в Афганистане и других горячих точках. Слышали, наверное, о межрегиональной организации Союза ветеранов войны в Афганистане «Афганвет»? Вот они пригласили в качестве почетного гостя сначала на один турнир, потом - на другой, а потом предложили остаться в Санкт-Петербурге.
У вас новая семья?
Гражданский брак.
Игорь Ружников
А чем на хлеб насущный зарабатываете?
Снова вернулся в бокс. Работаю в спортивно-оздоровительном комплексе, тренирую ребятишек в секции единоборств, выезжаю с ними на соревнования. Зарплата небольшая, но на жизнь хватает - запросы у меня скромные. Главное, что я снова стал своим делом заниматься, которое знаю и люблю.