«Время предшествующее выходу бойца в ринг - тот период, который может оказаться достаточным, чтобы лишить человека, который никогда не занимался боксом, всех гордости, желания и сердца, которые как он полагает ему присущи». Так говорит и считает«Iceman» Джон Скалли.
В 1980-е годы Скалли являлся одним из востребованных бойцов суперсреднего и полутяжёлого весов в эпоху, исключительно насыщенную талантами. Выдающийся любитель, Скалли был востребован в качестве спарринг-партнёра Роя Джонса-младшего, Майка МакКаллума и Джеймса Тони. Его настойчивость и целеустремлённость позволили ему добраться до боёв за титул чемпиона мира против Генри Маске и Майкла Нанна, последний из которых стал пожалуй, его лучшим профессиональным выступлением.
После ухода в отставку в 2001 году с рекордом 38-11 (21 КО) Скалли совершил плавный переход, к деятельности в качестве тренера, комментатора и писателя. О своей карьере в боксе и времени после её завершения Джон Скалли рассказал в интервью.
Как боксёр-любитель в 1980-е Вы соревновались в эпоху полную будущих звёзд и чемпионов. Был ли какой-то конкретный боец, которого Вы видели, тренировались с ним или выходили на ринг, который по настоящему Вас впечатлил?
На этот вопрос очень легко ответить. Рой Джонс-младший единственный боксёр, которого я видел в любителях, о котором точно знал, на сто процентов, что он станет чемпионом мира в качестве профессионала. Я наблюдал и пересекался на турнирах со многими замечательными бойцами в любителях, с настоящими талантами, такими как Риддик Боу, Джуниор Джонс, Кенни Гоулд, Эндрю Мейнард, Джеральд МакКлеллан, Кевин Келли и Бонс Адамс, но Рой был единственным, кто, как я думаю, мы все знали, станет чемпионом мира. В этом не было никаких сомнений. Я спарринговал с Роем как любитель, на YouTube вы можете найти это видео и увидеть, что я держался в бою с ним, но, находясь с ним в ринге, чувствуя его удары, многократно видя, как он боксирует и неоднократно разговаривая с ним, я всегда имел ощущение, что он станет кем-то особенным
Вы выиграли множество любительских турниров и доходили до финалов Национального первенства Золотых перчаток в 1987 и 1988 годах. Каким был момент величайшей гордости в Вашей любительской карьере?
У меня много моментов, которыми я чрезвычайно горжусь и я мог бы рассказать несколько замечательных историй, стоящих за каждым из них, но если бы мне пришлось выбирать один, то назвал бы победу над Дарином Алленом в 1988 году. Дарин был парнем, на которого я по настоящему равнялся. Он был звездой в мире любительского бокса, к тому моменту, когда я заявил о себе как боксёр и он был одним из первых любителей, которых я увидел по национальному телевидению, когда по каналу ABC бокс транслировался регулярно. Дарин был чемпионом мира среди любителей, национальным чемпионом и одним из самых уважаемых боксеров в мире в то время и я всегда знал, что поединок с ним станет для меня чем-то вроде Суперкубка.
Я победил Дарина в финале 1988 года в национальном олимпийском отборе - турнире, в котором он являлся двукратным действующим чемпионом. После победы у меня появилось чувство выполненного долга, чувство, что я наконец-то доказал, что я боксёр высокого уровня, и это возможно, самое лучшее, что я когда-либо испытал за всю свою жизнь в боксе. Это трудно выразить словами, но по моим представлениям, лишь завоевание олимпийского золота или титула чемпиона мира, вероятно, было бы вещью, сравнимой этим.
Скалли в бою против Нанна
Став профессионалом, Вы имели два титульных боя - в суперсреднем весе против Майкла Нанна и в полутяжёлом весе против Генри Маске. Я помню бой с Нанном, он был довольно близким. Какие у Вас воспоминания о той ночи?
Когда я сражался с Нанном, это был, вероятно, единственный раз на таком уровне, когда я выложился полностью и это принесло некоторые положительные результаты. Я дрался в других больших боях, я усердно тренировался и знал, насколько важны бои, и всё такое, но в поединке с Нанном было что-то другое у меня в голове. Это было чем-то похоже на мой титульный бой в любителях с Дарином Алленом в том смысле, что я точно знал, с кем сражаюсь и насколько сильно его уважаю, и я знал, что мне нужно серьёзно подготовиться ментально и физически. Я чувствовал, что у меня не было другого выбора, кроме как выложиться полностью.
Я считаю, что это был очень хороший бой, что мы оба хорошо выполнили план на бой и стиль соперника был идеальным для каждого из нас. Он наносил много ударов, он был знаменит, всё было в его пользу и судьи сказали, что он выиграл матч, но по сей день я чувствую, что вышел из боя победителем. Я думаю, что любой, кто помнит этот бой, знает, что я выглядел предпочтительнее, несмотря на итог в оценочных карточках. Некоторые говорят, что я выиграл очень уверенно, некоторые говорят, что решение было близким, многие говорят, что это была ничья, другие говорят, что он победил, но я нанёс самые серьёзные удары.
В любом случае, я счастлив, своим выступлением, позволив своему выступлению говорить самому за себя. Это похоже на бой Маркоса Майданы и Флойда Мэйуэзера. Мэйуэзер выиграл бой и остался чемпионом, но люди будут отмечать Маркоса, не меньше чем Флойда. Это бой был такого плана.
Кто в Вашей профессиональной карьере был лучшим? Кто был самым быстрым? Кто ударил сильнее всего?
Я бы поставил Нанна, Генри Маске и Тима Литтлса в тройку лучших из тех с кем я встретился. Билли Бриджес, возможно, был технически лучшим боксёром из всех. Тони Торнтон, думаю был самым упрямым, Рэнди Смит самым скользким. Но Нанн, Маске и Литтлс являлись тремя лучшими бойцами с которыми я встретился.
Тим был очень быстрым, занятым в ринге панчером с отличными комбинациями. Билли был очень точным и аккуратным. Маске был очень дисциплинированным и сосредоточенным, в то время как Торнтон был самым методичным и обученным.
Вы совершили очень успешный переход от бойца к тренерской работе. Тренировка бойцов теперь Ваша страсть?
Это определенно то, что я делаю сейчас с любителями и профессионалами. Однако многие могут не знать, что я готовил любителей еще в 1980-х годах в спортзале в Хартфорде, штат Коннектикут, когда сам был ещё боксёром-любителем. У меня под опекой были четыре любителя в Хартфорде в 1990-е, с которыми я ездил по всей стране между своими боями. С ними мы выиграли в общей сложности более 50 любительских турниров, включая многочисленные национальные.
Я также работал с Терри Сеем в 1993 году, когда он победил Сидни Вандерпула, когда Гуди Петронелли тренировал его. К тому моменту когда Сидни позже на HBO провёл бой за титул против Бернарда Хопкинса, его единственное поражение было от Терри.
Поэтому переход на полный рабочий день стал очень лёгким после того, как я перестал боксировать как профессионал. Это был просто следующий логический шаг для меня.
За свою карьеру тренера Вы привели несколько бойцов к поединкам за титул чемпиона, включая Чеда Доусона, который выиграл пояс чемпиона мира по версии WBC в полутяжёлом весе у Бернарда Хопкинса. Как думаете, что пошло не так для Чеда после того, как он прекратил сотрудничество с Вами? Ведь поражение от Адониса Стивенсона стало по сути завершением его карьеры.
Ну, для меня совершенно очевидно, что весогонка к бою с Андре Уордом, сильно повлияла на него и выйти сразу на такого убийственного панчера, как Адонис, явно было ошибкой. Выходить в первом бою после того, как его остановили в 168 фунтах, на парня в 175 фунтах, которого Эмануэль Стюард считал самым серьёзным панчером, которого он когда-либо видел было верхом неблагоразумия. Я считаю, что и решение спуститься в 168 фунтов в его возрасте было серьёзной ошибкой, за которую он дорого заплатил и это по видимости нанесло ему непоправимый ущерб.
Выступая на телевидении, Вы известны проницательными комментариями. Что Вы видите в качестве самых больших проблем, которые спорт должен решить в будущем?
Я думаю, что это всякие супер, регулярные, промежуточные и тому подобные титулы чемпиона мира необходимо убрать. Это проблема номер один!
Есть ли какие-нибудь бойцы, которых Вы любили смотреть просто с точки зрения фаната в последние годы?
Я присутствовал на бою Маттиссе-Молина вживую в рингсайде в Калифорнии и после этой войны я смотрел все бои Маттиссе. Тот бой был удивительной войной на истощение, свидетелем которой я стал так близко к рингу, и я очень сильно зауважал этого парня. Я определённо стал его фанатом. Я также всегда смотрел бои Ковалёва и Адониса, когда имелась возможность. Есть также очень много молодых парней, таких как Джулиан Уильямс, которого мой друг Стивен Эдвардс тренирует в Филадельфии, а также Гари Рассел-младший, Юриоркис Гамбоа и Кит Турман. Мне очень нравится Кит, то, что он делает, его отношение к боксу, его готовность и бесстрашие. Я впервые увидел его на спаррингах, когда ему было 16 лет и я могу сказать вам, что я был впечатлён им, учитывая, что это был спарринг и ему было всего шестнадцать лет. Я определенно фанат Кейта Турмана.
Оглядываясь назад, опять же строго как фанат, а затем начинающий боец, кто был Вашим любимым боксёром в детстве и каким был любимый бой?
Мухаммед Али - боксёр, который впервые привлек моё внимание в детстве, и все, что я делал в боксе, вращалось вокруг подражания этому человеку. Он был и остаётся моим любимцем в ринге и вне его, но также была большая группа парней, за которыми я пристально наблюдал и изучал их, таких как Шугар Рэй Леонард, Тайрон Кроули, Нино Ла Рокка, Робин Блейк, Алексис Аргуэлло, Рэй Манчини, Эйсебио Педроза, Дональд Карри, Милтон МакКрори, Марлон Старлинг, Грег Пейдж, Джерри Куни и Ларри Холмс.
Бои, которые выделялись для меня как особенные и запоминающиеся, это определённо первый поединок Рэя и Томми Хирнса в 1981 году, поединок Аарона Прайора и Алексиса Аргуэлло в ноябре 1982 года и титульный бой в крузервейте, когда Эвандер Холифилд сражался с Дуайтом Мухаммедом Кави в 1986 году. Он был очень неопытным, но решительным молодым парнем. Темп, заданный этими двоими и их действия в ринге по моему мнению вознесли этот бой на вершину, как величайший титульный бой в тяжелом весе в истории.
Как Вы относитесь к Залу славы, настаивающему на том, чтобы каждый год избирать как минимум трёх боксеров? Должны ли в зале быть более строгие стандарты, такие как в Зале славы бейсбола?
Я как бы разрываюсь в процессе отбора, чтобы быть честным с собой. Я не уверен точно, каковы критерии, но я знаю, что либо вы заслуживаете быть там, либо нет. То, что Зал славы требует определённого количества людей в определенной категории каждый год, означает, что рано или поздно кто-то удостоится включения. Я не думаю, что выбор может основываться на чём-либо, кроме реальных достижений. Либо вы достойны, либо нет. Квоты не должны соблюдаться.
Каковы Ваши впечатления от периода чемпионства в тяжёлом весе братьев Кличко?
Они определенно выросли за годы своего чемпионства. Я имею в виду, что эти парни заслуживают того, чтобы их воспринимали как великих боксёров. Я раньше так не думал. Я этого не видел, но мы должны быть реалистами. Влад пришёл после Олимпийских игр 1996 года и с тех пор был силой. Он был чемпионом и имеет цифры, которые очень близки или превосходят числа многих легенд бокса. Его долголетие, его способность побеждать в большинстве раундов, его самоотдача и дисциплина. Я знаю, что многие люди очень любят указывать на то, что расцвет тяжелого веса был в 1970-х годах и инстинктивно говорят, что у Владимира не было бы шанса в ту эпоху, но я знаю достаточно и достаточно беспристрастен, чтобы понимать, что это просто сентиментальные слова. Я не люблю называть имена или что-то еще, но я уверен, что Владимир Кличко в 6 футов 6 дюймов роста и 245 фунтов веса с его ударом и силой, телом Ивана Драго, менталитетом и дисциплиной Бернарда Хопкинса имел бы более чем достаточно, чтобы одолеть многих наших любимых боксёров прошлого.
Что будет дальше с Джоном Скалли?
Я планирую продолжать заниматься тренерской деятельностью, работая с любителями и профессионалами и комментировать поединки для телевидения.