Мухаммед Али и Джим Браун создали новый шаблон для спортсменов: конкуренты, которые были крупными, сильными и быстрыми. Они также заявили о более агрессивном подходе чернокожих спортсменов к достижению статус-кво по расовым вопросам.
Миллионы страниц были написаны об Али как бойце и его влиянии на общество. Браун был менее полно исследован. В Jim Brown: Last Man Standing автор Дейв Зирин, не только отдал должное Брауну как футболисту, но и подробно исследовал его социальную значимость.
Браун являлся сосредоточением как хороших, так и плохих вещей: личной гордости, расширения возможностей чернокожих, спортивного превосходства и худшего вида женоненавистничества. Он обладал особенной уверенностью и в некоторых отношениях был очень примечательнен, например многие специалисты считают его величайшим футболистом всех времен.
Браун играл в Cleveland Browns с 1957 по 1965 год. Его карьера в футболе, как пишет Зирин, была «гомеровской» и «отмечена подвигами, которые до сих пор заставляют взрослых людей переполняться восторгом».
На протяжении девяти сезонов Браун возглавлял лигу в показателе выноса мяча восемь раз. Он - единственный игрок в истории НФЛ, который в среднем за всю свою карьеру бросал в среднем по сто ярдов за игру, и единственный бэк, продвигавшийся в среднем более чем на пять ярдов каждый раз, когда нёс мяч. Примечательно, что, несмотря на то, что он коснулся мяча в шестидесяти процентах атакующих действий Кливленда, Браун никогда не пропускал игру из-за травмы.
«Чтобы понять, как Джим Браун смог оказать такое стойкое политическое влияние, - пишет Зирин, - сначала мы должны понять трепет, который он внушал своей игрой. Что касается нападения, то великие игроки во все времена вызывали удивление, но никогда не испытывали физического страха. Джим Браун являлся по настоящему бесстрашным игроком».
По мере того, как дни Брауна в футболе завершались, он стал сниматься в кино, играя главные роли в таких фильмах, как The Dirty Dozen, Rio Conchos, Ice Station Zebra, 100 Rifles и в ряде фильмов жанра о Blaxploitation. Он стал неплохим актёром и одним из первых чёрных героев боевиков в Голливуде. Это прекрасно согласовалось с его позицией в качестве решительного защитника прав чернокожих.
Браун, как пишет Зирин, «представлял собой саженцы «Черной силы» за десять лет до того, как эта фраза стала общеизвестной».
В эпоху, когда спортивных союзов практически не существовало, он возглавлял движение за права игроков в Cleveland Browns. Это приводило к жалобам на то, что Браун являлся «адвокатом раздевалки» и вызывало расовые проблемы в команде.
«Расовая проблема одного человека - это равные права другого человека», - отвечал Браун на критику в свой адрес.
Он подробно остановился на этой теме в автобиографии 1964 года под названием Off My Chest, в которой отметил: «Я не жажду одобрения белого человека. Я жажду только прав, на которые я имею право как человек. На самом деле принятие негров в спорте - незначительное событие, которое согревает сердце негра меньше, чем белого человека, который спасает свою беспокойную совесть, говоря себе: «Разве не удивительно, что негры и белые играют вместе».
В 1965 году Браун образовал негритянский промышленно-экономический союз, позже известный как Черный экономический союз (BEU). Между 1965 и 1972 годами у BEU имелись офисы в шести городах, что помогло открыть более четырёхсот предприятий, принадлежащих чернокожим. Заявленная Брауном при создании организации цель состояла в том, чтобы «сделать больше чернокожих американцев богатыми и влиятельными. Мы хотели, чтобы они часами строили свою экономику и перестали маршировать, петь, вставать на колени и молиться».
В связи с этим Зирин отмечает, что «Браун не стремился создать движение и не хотел присоединяться к чьей-либо повестке дня. Он был организатором, а не строителем движения. Он работал над тем, чтобы сообщество чернокожих отстаивало свою экономическую независимость и боролся с расизмом, но он также смотрел на существующие проявления «борьбы с расизмом» - марши, демонстрации, даже вооружение ради революционных целей, видя в этом не более чем трату времени».
На протяжении многих лет Браун критиковал движение за гражданские права за проведение ими парадов и маршей, заявляя: «Если я когда-нибудь буду идти, то я буду идти один». Он объявил о своей антипатии к гимну движения - We Shall Overcome - отмечая: «Я ненавижу эту песню. Это из-за ассоциации с парадами и пением. Я не люблю маршировать. Я не марширую. И я не понимаю зачем петь, чтобы получить свободу. Для меня это проявление слабости».
Браун не изменил своего мнения и позже: «Я мало думал о докторе Кинге. Если говорить о большей части его риторики, речь там идёт о том, что делают с нами. Это не имеет ничего общего с тем, что мы собираемся сделать для себя».
Один из многих интересных эпизодов в книге Зирина рассказывает о том, как олимпийский спринтер Томми Смит планировал попробовать свои силы в профессиональном футболе после Олимпийских игр 1968 года. Перед играми Браун согласился представлять Смита в качестве его агента и одолжил ему 2000 долларов под будущие доходы. Смит выиграл золотую медаль в спринте на 200 метров в Мехико и вместе с серебряным призером Джоном Карлосом поднял кулак в знак протеста против расизма во время церемонии награждения. Это сделало его персоной нон грата в НФЛ. Браун потребовал вернуть 2000 долларов и отказался представлять Смита.
Черный Экономический Союз стал сходить на нет в начале 1970-х годов. В конечном итоге он был вытеснен Amer-I-Can в качестве центра усилий Брауна по оказанию воздействия на общество. Браун вложил 400 000 долларов своих собственных средств, чтобы запустить Amer-I-Can. Заявленная миссия состояла в том, чтобы способствовать личностному совершенствованию и борьбе с разгулом банд. Много раз он предлагал свой калифорнийский дом в качестве места для переговоров между конкурирующими бандами.
Ни одна книга о Брауне не была бы честной или полной без изучения его хронически плохого обращения с женщинами.
Жизнь Брауна не была идеальной в течение его формирующих лет, когда мать в значительной степени пренебрегала его воспитанием. Он не являлся хорошим семьянином во время своего первого брака, который длился на бумаге с 1959 по 1972 год, и большую часть своей жизни игнорировал своих детей от этого брака.
Центральной темой жизни Брауна - от того, как он играл в футбол до его борьбы за расширение прав и возможностей чёрных был взгляд Брауна на «мужественность».
«Доказывать свою мужественность через отцовство, - отмечает Зирин, - было для Брауна не так заманчиво, как делать это посредством сексуальных завоеваний».
Спустя почти десятилетие после их развода Сью Джонс Браун вспоминала: «До того, как мы поженились, он сказал, что всегда будут другие женщины. Он сказал: «Я Джим Браун. Я могу жениться на любом человеке в мире, но всегда будут другие женщины. Сможешь ли ты справиться с этим?». Я сказала, что смогу, и я сделала это».
На протяжении всей своей взрослой жизни Браун неизменно заявлял о предпочтении в сексуальных партнёрах, которые значительно моложе его. В возрасте 53 лет он написал в «Out of Bounds» (его вторая автобиография): «Физически, между молодой девушкой и старой нет соревнования. Мне не нравится, когда мне говорят, что я должен хотеть. Я предпочитаю девушек, которые молоды. Сейчас моей даме девятнадцать». Он также ссылался на свой голливудский дом как место для «творческих оргий», признав: «В моей комнате было до восьми девушек, может быть, четыре на моём диване и четыре на моей кровати. Я мог заниматься сексом одну или четыре ночи. Но только если Джим Джуниор чувствовал себя исключительным. Некоторые люди думают, что это делает меня извращенцем. Я думаю, что это делает меня счастливчиком».
Зирин пишет: «Женщины часто были его времяпрепровождением, его отвлечением, его испытательным полигоном, а иногда и хранилищем его разочарований, существовавших только как продолжение стремления к сексу или насилию».
В 1965 году 18-летняя Бренда Айерс обвинила Брауна в нападении, заявив, что он «навязал ей неестественный половой акт». Браун попал под суд и был оправдан по обвинениям против него. В следующем году Айерс подала иск об отцовстве. Браун нанял команду лучших адвокатов, с которыми Айерс не имела возможности сравниться» и одержал победу в суде. Двадцать четыре года спустя Браун публично признал отцовство.
Также в 1965 году суд штата Огайо предъявил Брауну обвинение в изнасиловании, но снял его до того, как дело дошло до суда.
В 1968 году Браун, как утверждается, выбросил 22-летнюю модель по имени Ева Бон-Чин с балкона отеля в Лос-Анджелесе на бетонную дорожку двадцатью футами ниже. Полиция обнаружила кровь на полу и стенах гостиничного номера Брауна. Первоначально он был обвинён в покушении на убийство. Но обвинения были сняты, когда Бон-Чин отказалась давать показания против него.
В 1971 году его обвинили в избиении две молодые женщины.
В 1985 году школьная учительница по имени Марго Тифф утверждала, что Браун избил и изнасиловал ее, когда она отказалась заниматься сексом с ним и другой женщиной. Окружной прокурор в Лос-Анджелесе решил не возбуждать дело.
В 1986 году (когда Брауну было пятьдесят), его тогдашняя невеста, 21-летняя Дебра Кларк, обвинила Брауна в нападении на неё.
Браун женился во второй раз в 1997 году в возрасте 61 года. Два года спустя он был арестован после того, как разбил окно машины своей 25-летней жены в приступе ярости. Он был признан виновным в вандализме и получил возможность провести шесть месяцев в тюрьме или принять альтернативный пакет из трёх частей, включающий (1) четыреста часов общественных работ или сорок часов уборки улиц, (2) выплату 1700 долларов за домашнее насилие и (3) пройти консультации по управлению гневом. Он выбрал тюрьму, не признав, что его поведение было связано с насилием в семье.
Это соответствовало постоянному отрицанию Брауном обвинений, выдвинутых против него женщинами. Он часто говорил, что никогда не был осужден за насилие в отношении женщин и это правда. Тем не менее, эти случаи охватывают период с 1965 по 1999 год. Подобный отрезок нельзя списать на счёт просто бесконечной череды заговоров, совпадений или неудач правопорядка. Даже без осуждения за насилие в отношении женщин достаточно записей 911 и отзывов, чтобы понять, что это не была фантазия, созданная теми, кто пытается его уничтожить.
Есть также слова Брауна из интервью 2014 года, когда он сказал: «Трудно принять любой отказ, а кто вас отвергает болезненнее, чем женщина?»
«История обвинений в насилии в отношении женщин, - заключает Зирин, - омрачила наследство Брауна. Барак Обама, который как президент получал особую радость от регулярного общения с черными спортивными героями прошлых лет, никогда не общался с Брауном. Дональд Трамп, однако, выкатил ему красную дорожку. В декабре 2016 года избранный президент пообщался с Брауном и бывшим игроком НФЛ Рэем Льюисом (который в 2000 году признал себя виновным в препятствовании правосудию в связи с полицейским расследованием двойного убийства). Браун после этого общения, отметил: «Я влюбился в Трампа, потому что он в действительности говорит о помощи чернокожим».
Теперь мы наконец переходим к отношениям Брауна с Мухаммедом Али.
Браун никогда не являлся членом Нации Ислама, но ему было удобно с людьми, которые состояли в этом движении. 25 февраля 1964 года, спустя несколько часов после того, как Кассиус Клэй победил Сонни Листона, новоявленный чемпион мира в тяжёлом весе сидел в комнате в небольшом отеле под названием Hampton House с Малкольмом X, певцом Сэмом Куком и Брауном. Четверо мужчин проговорили несколько часов.
Позже Браун представил Бобу Аруму Али и Герберта Мухаммеда (менеджера Али и сына лидера «Нации ислама» Илайджи Мухаммеда). После этого была основана компания под названием Main Bout Inc., чтобы продвигать бои Али. Герберт Мухаммед и Джон Али (главный помощник Илайджи Мухаммеда) контролировали пятьдесят процентов акций, у Брауна было двадцать процентов, гуру замкнутого контура Майк Малиц имел двадцать процентов, а Арум - десять.
29 апреля 1967 года Али отказался от вступления в армию Соединенных Штатов. Пять недель спустя, 4 июня, Браун организовал ставшее известным собрание.
«У Али была возможность заключить сделку, пойти на службу, но не видеть боевых действий и не участвовать в них», - вспоминал позднее Браун. «Герберт попросил меня поговорить с ним об этом. Я скажу правду, Герберт не стал бы возражать против того, чтобы Али вступил в армию, потому что они начали вместе зарабатывать хорошие деньги, и я не считал, что Герберт категорически не прав. Если бы проведение этой встречи было плохим поступком, я бы этого не сделал. Но когда человек принимает решение такого масштаба, ему нужны друзья, чтобы помочь ему разобраться. Мы хотели, чтобы Али понял все последствия своих действий и убедился в том, что ему предоставлен выбор. Поэтому я пригласил нескольких людей в Кливленд. Джон Вутен, Уолтер Бич и Сид Уильямс, Вилли Дэвис, Кертис МакКлинтон, Билл Рассел, Карим Абдул-Джаббар, Бобби Митчелл, Джим Шортер. Мы встретились в моём офисе. Они были прекрасными парнями, и некоторые из них считали, что Али следует пойти на службу. Но он был непреклонен. Он просто сказал: «Я не пойду, потому что это противоречит моей религии». И это было так. Никто не пытался убедить его в обратном. Мы просто хотели обсудить это с ним и я думаю, что он проявил огромное мужество».
Есть культовая фотография этого собрания. По словам Зирина, «Джим Браун, величайший бегун в истории НФЛ и чемпион 1964 года в составе Cleveland Browns, сидит рядом с одним из величайших игроков в истории командных видов спорта, Биллом Расселом из Boston Celtics. Рядом с ними находится стержень самой доминирующей команды в истории баскетбола в колледжах, двадцатилетний Лью Альциндор (позже известный как Карим Абдул-Джаббар) из UCLA Bruins. Они окружены рядом черных профессиональных спортсменов. Также за столом будущий мэр Кливленда Карл Стоукс. В центре их всех Мухаммед Али».
Дейв Зирин в настоящее время является спортивным редактором The Nation и обозревателем The Progressive. Его материалы давно сосредоточены на политике спорта. Он тщательно изучает, чётко пишет и творчески размышляет. Jim Brown: Last Man Standing - это честная, информативная и важная книга, которая раскрывает то, что Зирин называет «столкновением величия Брауна и его недостатков».
Книга Зирина также принесла мне (автор настоящей статьи - журналист Томас Хаузер - прим.) воспоминания о времени, которое я провел с Брауном. Я собирал материалы, что в конечном итоге оформилось в книгу Muhammad Ali: His Life and Times. Браун был одним из тех, с кем я хотел поговорить. Лучший друг Али Говард Бингхэм дал номер домашнего телефона Брауна и предупредил его ожидать моего звонка. Я позвонил вечером 11 мая 1989 года. Браун сказал, что он занят, но мы сможем поговорить, если я перезвоню на следующую ночь.
Он был верен своему слову. Следующим вечером мы проговорили почти два часа. Наш разговор затрагивал широкий круг вопросов: ночь, когда Кассиус Клэй стал чемпионом мира в тяжёлом весе; формирование Main Bout Inc.; встреча в Кливленде и многое другое
Мысли которые в тот вечер высказал Браун перекликались с темами, которыми он увлекался всю свою жизнь:
* «Природа противоречия заключалась в том, что белые люди не могли принять свободу черных людей. Белая Америка не могла себе представить, что спортивный герой, которому она позволяет зарабатывать большие деньги, примет нечто вроде Нации Ислама. Но этот молодой человек имел мужество встать, как никто другой, и рисковать не только своей жизнью, но и всем остальным, что у него было».
* «Али являлся настоящим воином. Мужество которое он имел было невероятным. Он являлся не просто спортсменом-чемпионом. Он был чемпионом, который сражался за своих людей. Он был выше спорта, он являлся частью истории. Этот человек использовал свои спортивные способности в качестве платформы, чтобы продемонстрировать себя там, где есть мировые лидеры, занимаясь вещами, которыми мало кто имеет мужество заняться. Али был вовлечён в войну во Вьетнаме. Али был вовлечён в борьбу за расовое равенство. Бостон Селтикс не были вовлечены в подобное в 1960-е годы. Монреаль Канадиенс, Грин Бэй Пэкерз, Нью-Йорк Янкиз не были вовлечены в это. С точки зрения его способности выступать и его способности быть связанным с миром, Али был самой важной спортивной фигурой в истории. Чтобы сделать то, что он сделал, чтобы достичь вершины своей профессии, бороться за свободу для чёрных людей, выступать, будучи подвергнут остракизму и оставаться чемпионом. Джеки Робинсон умер от этого, а Али смог выжить и победить».
* «Если хочешь увидеть мужчину в лучшем виде, взгляни на Али в расцвете сил. Когда Али вернулся из изгнания, он стал символом Америки, что было хорошо для Америки, потому что он объединял чёрное и белое. Но Али, которого любила Америка, не был тем Али, которого я любил больше всего. Я больше не чувствовал к нему того же, потому что воина, которого я любил, больше не было. В некотором смысле, он стал частью истеблишмента. И я полагаю, в некотором смысле, в этом нет ничего плохого, потому что, если вы можете прийти к точке, когда вы заставляете всех людей чувствовать себя хорошо, возможно, это больше, чем быть борцом за чёрных. Но мне это не понравилось».
Перенесемся в 14 апреля 1991 года. Я был с Али в отеле в Филадельфии на банкете, посвященном двадцатой годовщине первого боя Али-Фрейзер. Поздно вечером я зашёл в столовую, чтобы осмотреться. Говард Бингхэм находился там, сидя на краю стола, разговаривая с человеком, который был в смокинге и зелено-черно-красном куфи.
«Это тот, с кем вы должны встретиться», - сказал мне Говард. Поскольку человек сидел, я не понимал, насколько он крупный.
«Я Джим», - сказал мужчина. Он встал и протянул руку. И я понял.
«Джим Браун», - выпалил я.
«Нет», - поправил он. «Просто Джим».
С тех пор я часто вспоминал это, особенно после того, что произошло 9 июня 2015 года, перед третьей игрой финала чемпионата НБА между Cleveland Cavaliers и Golden State Warriors.
Дэйв Зирин описывает так происшедшее: «Cavaliers дома в Кливленде после двух игр проведённых в Окленде, пытались окончательно снять с города проклятие «Бог ненавидит Кливленд». Ни одна спортивная команда Кливленда не выиграла титул с того дня в 1964 году, когда Браун выключил Baltimore Colts 27-0. Нынешняя звезда Кливленда, Леброн "King" Джеймс, человек настолько физически внушительный, что выглядит как африканское воплощение греческого бога двадцать первого века, за мгновение до начала игры обратился к человеку, сидящему у площадки. Перед забившими арену болельщиками и зрителями национального телевидения Король поклонился своему собеседнику».
Джиму Брауну в тот момент было 82 года. Даже элементарные действия, такие как поворот дверной ручки представляли для него сложностт. Он гулял с помощью двух тростей. Но в этот день, когда обе команды вышли на площадку непосредственно перед началом одной из самых больших игр в истории Кливленда, Леброн Джеймс обратился к Брауну и поклонился ему.
Просто Джим.