Tim Rogers and Alexis Arguello
Я не знал Алексиса Аргуэлло очень хорошо, но я плакал, когда он умер. Алексис был Никарагуанской иконой спорта - трехкратный чемпион мира по боксу, который не терял своего титула в ринге. Он все еще считается одним из величайших бойцов всех времен, спустя более 30 лет после своего пика и многие годы спустя после его смерти.
Я не вспоминаю его боксерскую карьеру, блеск его чемпионских поясов или его легендарный 14-раундовый бой против Аарона Прайора в 1982 году. Я был слишком мал, чтобы интересоваться этим.
Алексис Аргуэлло (R) наносит с правый джеб Аарону Прайору во время боя в Цезарь палас 9 сентября 1983 года в Лас-Вегасе, Невада (Getty Images)
Я не вспоминаю политическую полемику возникшую, когда тренер Алексиса завернул его в красно-черный сандунистский флаг после боя за титул чемпиона, который я даже не видел. Я не вспоминаю, того как Алексис был вынужден жить в изгнании в Майами, или того когда он присоединился к южным фронту контрас после того, как все его банковские счета и собственность были конфискованы правительством Сандиниста в 1980-х годах. Я не вспоминаю его неудачное возобновление карьеры в 1990-х годах и не думаю, что кто-либо это делает. Я не вспоминаю годы потребления Алексисом наркотиков, хотя он рассказал мне о них позже. Он называл эти годы «змеиной ямой» или «самой глубокой змеиной ямой в аду» или как-то в этом роде. Это название подходит и к позднему этапу его карьеры в политике тоже. Он сам часто использовал термин «змеиная яма», именно так называя финальный этап своей политической карьеры.
Я помню его смех. Он смеялся громко, сумасшедше и маниакально. Как Йоги Медведь. Я помню, то как окружающие люди любили его. Я помню, как впервые брал интервью у Алексиса в 2007 году, сидя в баре TGI в Манагуа, и люди шли и шли к нему прося сфотографироваться с ним. Он соглашался на просьбу каждого с широкой, глупой улыбкой.
Я помню, как Алексис курил сигарету за сигаретой в баре во время нашего интервью. Я помню, как подумал, что он пьян. Он убеждал меня, что пил только имбирный эль на вечеринках, а люди думали, что он пьёт виски. Все ожидали от него, что он будет пить с каждым и будет душой компании, поэтому оставаться трезвым, было сложно, говорит он. Я помню, как я сомневался в том, что он пил только имбирный эль, так как его поведение и смех казались слишком шумным и громким для трезвого человека.
Алексис Аруэлло позирует с официантом в ресторане в Манагуа в 2007 году.
Когда я впервые встретил Алексиса, он только что ушел в отставку с поста вице-мэра Манагуа, чтобы занять должность мэра. Это было что-то, к чему он очень серьезно относился.
Алексис сказал мне несколько странных вещей в тот день. Когда я спросил его о том кто оказал на него политическое влияние, он упомянул Джорджа Вашингтона, которого похвалил за «написание декларации независимости» («Мне нравится этот документ, чувак»).
Чемпион также рассказал мне какую-то смешно интерпретированную версию первого Дня благодарения - что-то о том, что английская армия согласилась сложить оружие на один день во время осады Нового Орлеана, чтобы присоединиться к американцам на обеде с индейкой. Я люблю эту историю, и по сей день мой обед в День благодарения начинается с тоста за британское перемирие, за которым следуют несколько вдохновляющих слов о стойкости колониального Нового Орлеана.
В тот момент, когда я считал, что наш разговор уже не может стать более странным, Алексис попросил меня написать его биографию. Он сказал, что доверяет мне рассказать его историю, хотя я знал его только около 45 минут. Я предположил, что это говорил имбирный эль. Алексис был по настоящему хорошим человеком, он привлекал своей харизматичностью. У него было гигантское сердце и он был очаровательным хулиганом. Он был жестким и чувствительным. Он практически со слезами на глазах рассказывал мне о том, как обнищавшие никарагуанцы прихоили к нему в кабинет, чтобы просить о помощи, когда он был вице-мэром. Часто, по его словам, он копался в своих собственных карманах, чтобы чем-то помочь бедным - это было частью некой миссии от Бога, дороги к искуплению, которой он шёл в последние годы своей жизни.
И он не боялся идти на конфликт, когда в этом имелась необходимость. Однажды, когда он являлся вице-мэром, отчаявшийся отец пришел к нему, чтобы попросить, чтобы попросить о дорогостоящей медицинской помощи для своей 8-летней дочери больной лейкемией. Алексис поднял телефон и позвонил одному из руководителей предприятия по производству фармацевтики, чтобы попросить о помощи. Получив отказ, Алексис обрушивал на собеседника нецензурную брань до тех пор пока он не капитулировал.
Тогда чемпион все еще учился держаться на политическом ринге. Алексис рассказал мне, что президент Даниэль Ортега - тот самый парень, который конфисковал его имущество и отправил в изгнание 30 лет назад дал ему шанс на искупление за десятилетие, потерянное в забытьи наркотиков.
Алексис поддержал линию сандинистов «о примирении и национальном единстве». Он был в восторге от перспективы государственной службы и помощи бедным. Это был первый шаг, тогда он ещё не подозревал, что сам станет мэром.
Алексис Аргуэлло во время предвыборного митинга в Манагуа, среда, 5 ноября 2008 г. (AP Photo/Esteban Felix)
Сандинисты считали Алексиса идеальным кандидатом - популярным и неспособным к работе. У него было достаточно харизмы, чтобы выиграть должность, но ему не хватало политической воли для работы. Правящая партия просто хотела, чтобы он победил на выборах, они готовы были сделать это любыми средствами.
Неприятности начались немедленно. Выборы стали фальсификацией, и Алексис оказался назначен мэром недобросовестными сандинистскими избирательными властями. Чемпион, известный в его дни карьеры как «Джентльмен ринга» за всегда честную борьбу, не чувствовал себя комфортно из-за своей грязной победы. Он пропал на несколько дней после выборов, а когда, наконец, появился на людях, казался потрёпанным, будто он упал с повозки.
Алексис был паршивым мэром, но так и было задумано. Политические помощники, назначенные женой президента, принимали все решения и управляли мэрией за его спиной. Чемпион стал чурбаном.
Почти десять лет назад Алексис Аргуэлло скончался от пули в сердце. Некоторые называли это самоубийством, а другие настаивали на том, что его убили (данные о причине его смерти неоднократно менялись).
Дора Аргуэлло, дочь Алексиса Аргуэлло, плачет над гробом своего отца, трехкратного чемпиона мира по боксу и мэра города Манагуа, в Манагуа, среда, 1 июля 2009 г. (AP Photo/Miguel Alvarez)
В Никарагуа нужно было бы провести заслуживающее доверия расследование, которое вряд ли возможно при нынешнем правительстве. Вместо этого страна получила страшную сандинистскую статую Алексиса Аргуэлло, которая выглядит так, как будто она была вырезана из окаменевшего пюре кем-то, кто никогда не слышвл про искусство. Это стало последним ударом по памяти великого человека.
Я не очень хорошо знал Алексиса, но его смерть всегда будет печалить меня. Так называемый «Взрывной тощий человек» представлял все, что было хорошо и чисто в Никарагуа: он был жестким, нежным, невинным, уязвимым и глупым. Он был прекрасным человеком с большим сердцем. И его смерть все еще заставляет меня грустить.