То самое чувство, когда сказать нечего. Когда слов, вроде бы, вертится много, но сложить их во что-то единое и суразное не представляется возможным…
Не стало «Величайшего». Да впрочем, к чёрту кавычки - ВЕ-ЛИ-ЧАЙ-ШЕ-ГО. Что-то больно ёкнуло вчера утром, когда в глаза бросился кошмарный заголовок из-за океана. И что-то безвозвратно пропало. Удалилось. Исчезло. Какая-то частица. Немалая и невосполнимая.
Бокс будет жить и дальше. Без Али. Ему будет сложнее, но он справится. Но бокс уже никогда не будет прежним. Потому что Али был такой один.
P.S. Пару лет назад я написал о Мухаммеде для журнала «Железный мир». Быть может, сегодня моя писанина для кого-то пригодится особо. Но как же всё-таки жаль…
Любой автор, по доброй воле или заказу усаживающийся за написание биографического материала о Мохаммеде Али, изначально оказывается в непростом, даже проигрышном положении. Всё потому, что жизнь «Величайшего» боксёра всех времён и народов уже многократно рассматривалась под микроскопом, раскладывалась по полочкам, растаскивалась на отдельные рассказы, очерки и целые книги. О нём известно не просто всё - даже больше, чем следовало бы. Но раз уж мы взялись за повествование о «Золотом веке» супертяжёлого веса, не уделить Али отдельную главу было бы настоящим преступлением против истории. Невероятно сложно уместить тонны информации о Мохаммеде в отведённые журнальные рамки, не сбившись при этом к сухому перебиранию фактов и дат, и не упустив из виду что-то существенное. Но мы попробуем. А получится или нет - решать тебе, дорогой читатель.
...Открытие Олимпийских игр 1996 года в Атланте (США) не было похоже на другие. В момент кульминации - зажжения олимпийского огня - атмосфера грандиозного праздника, издревле служившего символом объединения человечества, сменилась щемящей болью в груди, разрываемой комом нервов огромных размеров.
Великую честь Америка доверила Мохаммеду Али. Из последних сил сражающийся, но уже почти проигравший проклятому Паркинсону, великий чемпион прикладывал невероятные, не мыслимые для здорового человека усилия, чтобы совладать с непослушным телом и достойно выполнить возложенную на него миссию. И он справился, положив в безразмерную копилку достижений ещё одну победу, значение и важность которой трудно переоценить. Не мог не справиться. Потому что в этом - весь Али. Максималист, для которого любая неудача всегда была сродни личной трагедии, а вкус победы был сладчайшим из всех.
За этим его боем 19 июля 1996 года наблюдал весь цивилизованный мир, переживая каждое движение 54-летнего боксёра. Но напрасным было глобальное уничтожение нервных клеток - Мохаммед просто не мог себе позволить сплоховать перед ТАКОЙ аудиторией. Он вновь победил.
*****
«Величайший» появился на свет 17 января 1942 года в городе Луисвилл, штат Кентукки, в среднеобеспеченной негритянской семье, получив от родителей имя Кассиус Марцеллус Клей. Детство мальчика не отличалось выразительно-отрицательными событиями вроде драк или приводов в милицию - наверное, как раз во многом потому, что нужды семейство не испытывало. Хотя и характер Кассиуса играл далеко не последнюю роль. Драться на улице он, к примеру, категорически не любил и всячески избегал стычек подобного рода.
Другое дело - боксёрский зал, ставший любимым местом его обитания с двенадцати лет. Оказался мальчуган там случайно: у него украли велосипед, и по чьему-то совету он обратился к полицейскому Джо Мартину, который по совместительству был тренером по боксу. Осознав, что разыскивать воришку уже бессмысленно, Кассиус твёрдо решил научиться боевым премудростям, чтобы в следующий раз собственноручно проучить обидчика. И очень скоро настолько увлёкся, что его и за уши было не оттащить от снарядов и ринга.
Прогрессировал Клей быстрее, чем рос, удивляя тренеров, поначалу не разглядевших в нём какого-то особого потенциала. Они попросту не знали, что он уже твёрдо решил стать чемпионом мира в супертяжёлом весе. И, главное, понял, что без кропотливого труда никогда поставленной цели не добьётся. Клей стал образцом преданности спорту, фанатом тренировок и здорового питания, а после каждой победы не уставал повторять, что завоевание им трона в королевской весовой категории - лишь вопрос времени.
При этом нельзя не отметить, что Кассиусом двигали вовсе не корыстные цели. По крайней мере, не в первую очередь. Он очень рано ощутил на себе весь негатив расовых предрассудков, но молчать, накапливая злобу где-то внутри себя, как делали другие, не собирался. Клею нужен был рупор, трибуна, с которой его могли услышать. И титул чемпиона мира в этом плане открывал поистине безграничные возможности.
В 1956 году Кассиус впервые выиграл престижный любительский турнир «Золотые перчатки» в штате Кентукки, а в 1957-м на четыре месяца был вынужден отказаться от тренировок - врачи обнаружили у него шумы в сердце. К счастью для боксёра и всего мирового бокса - ошибочно. В 15 лет он перевёлся в Центральную высшую школу Луисвилла - крупнейшее учебное заведение для афроамериканцев в городе, - но учился, мягко говоря, неважно. Любого другого за такую неуспеваемость вышвырнули бы в два счёта, но Клей неожиданно нашёл покровителя в лице директора Этвуда Уилсона. Который, видя целеустремлённость и талант паренька, свято верил, что его ждёт славное будущее, а значит и школу благодаря этому - известность. Пророки подчас встречаются в самых неожиданных местах.
Кассиус закончил школу в 1960 году, но диплома, выдававшегося при успешном завершении учёбы, не получил - лишь справку о посещении. Он хотел сразу же перейти на профессиональный ринг, но тренер уговорил его принять участие в Олимпийских играх 1960 года в Риме. Даже несмотря на то, что Клей в свои 18 лет был младшим из участников, он уверенно выиграл национальные отборочные соревнования и гарантировал себе место в сборной США.
…Вечный город сразу покорил Кассиуса. И дело даже не в атмосфере всеобщего праздника, охватившего столицу Италии на время главных спортивных Игр четырёхлетия. Американского подростка приятно поражало, что здесь никому не было дело до его цвета кожи, и воспринимали его наравне со всеми. Окунувшись в эту непривычную, но чертовски приятную среду, он не только ещё сильнее загорелся желанием борьбы за такое же положение вещей в родных Штатах, но и, на беду соперников, получил дополнительный заряд мотивации и боевого духа.
5 сентября 1960 года Кассиус Клей стал обладателем золотой медали Олимпиады в полутяжёлом весе (до 81 кг), с показательной лёгкостью выстлав путь к абсолютному триумфу победами над бельгийцем Ивоном Бекозом, великим советским боксёром Геннадием Шатковым, австралийцем Энтони Мэдиганом и опытнейшим поляком Збигневом Петшиковским.
Кассиус не мог нарадоваться своему золотому кругляшу, буквально не выпускал его из рук и, поговаривают, не расставался с медалью даже во сне. Неудивительно, что в конце концов он её просто… потерял. Существует, правда, и более красивая (но, по словам очевидцев, близко знавших боксёра в то время, выдуманная) история. Согласно ей, уже вернувшегося в родной город Клея не пустили в привилегированное кафе за «неподходящий цвет кожи», никак не отреагировав на его заявление, что перед ними, невежами, олимпийский чемпион собственной персоной. Тогда рассвирепевший Кассиус в бешенстве вылетел из заведения и… забросил медаль в реку.
Точных данных о рекорде Клея на любительском ринге нет - называются разные цифры: 100 побед - 5 поражений, 127-5, 134-7 и т.п. Наверное, потому, что не в них - цифрах - главное. Многогранную, величественную, выдающуюся фигура боксёра создали Достижения. А они - не под стать сухим математическим подсчётам, представляли собой куда более широкие, подчас неописуемые даже словами сферы и горизонты.
На первый профессиональный бой - 29 октября 1960 года - Кассиус вышел под началом великого тренера Анджело Данди. С ним он познакомился за несколько лет до этого, причём исключительно благодаря собственной настойчивости. Как будто почувствовал, что именно этот союз впоследствии будет обречён на легендарные успехи.
А дело было так. В 1957 году Данди приехал в Луисвилл вместе со своим талантливым учеником Вилли Пастрано. Прознав об этом, Кассиус позвонил прямо ему в отель и выпалил буквально следующее: «Меня зовут Кассиус Марцеллус Клей. Я победитель турнира «Золотые перчатки» города Луисвилла. Скоро я выиграю общеамериканские «Золотые перчатки», а в 1960 году выиграю Олимпиаду. И я хочу поговорить с вами».
Любопытство Данди взяло верх над удивлением, и он пригласил самоуверенного смельчака к себе. Обрадованный Клей без остановки мучил тренера самыми разными вопросами о тренировках, технике, тактике, питании… обо всём. Терпеливо удовлетворив интерес любознательного боксёра, Анджело пожелал ему удачи. На том и расстались.
В 1959-м Данди вновь приехал в Луисвилл с Пастрано, которому через четыре года предстояло стать чемпионом мира в полутяжёлом весе, и на этот раз Кассиус не стал ограничиваться вопросами, а принялся упрашивать тренера разрешить ему поспарринговать с Вилли. Анджело поддался и не поверил своим глазам: какой-то 17-летний мальчишка выделывал с опытным профессионалом всё, что хотел, не давая попасть в себя и заряжая быстрейшие серии ударов в ответ. С этих пор Данди уже не терял связи с Клеем.
В отличие от большинства коллег по ремеслу, Кассиус не нуждался в плавном переходе из любительского бокса в профессиональный. Обладая уникальной техникой, базировавшейся на врождённых талантах и натренированных до автоматизма рефлексах, он делал ставку не на силу и мощь, а на скорость, подвижность, реакцию и чувство дистанции. Хотя и бил, конечно же, будь здоров. Соперники были не готовы к такой манере, попросту не зная, как ей противостоять.
Другими словами, Клей сразу же был готов к большим свершениям. И это - не пустые слова эмоциональной окраски ради. Случай с опытным профи Вилли Пастрано уже был нами упомянут выше, а в 1961 году 19-летнему Кассиусу хватило всего двух раундов спарринга, чтобы устроить настоящую порку шведу Ингемару Юхансону, который лишь за полгода до этого расстался с титулом чемпиона мира в супертяжёлом весе. Если это не показатель, то что же тогда?
С соперником по дебютному бою Танни Хунсакером Клей справился без особых проблем. Точно такая же участь - покинуть ринг несолоно хлебавши и без шансов на успех - ждала и 16 следующих его оппонентов, среди которых был легендарный, но уже окончательно состарившийся «Старый Мангуст» Арчи Мур.
С неуступчивым Дагом Джонсом, неожиданно отказавшимся пасовать перед филигранным боксом в исполнении Кассиуса и даже выигравшим несколько раундов, оказалось несколько сложнее, но и он был бит по очкам. Ещё ближе к победе над Клеем оказался британец Хенри Купер, в четвёртом раунде отправивший молодого американца в тяжёлый нокдаун своим фирменным и убойным левым хуком. Кассиус был потрясён до основания, но гонг на перерыв подоспел как раз вовремя. А в пятом раунде «проснувшийся» Клей злостно разрядил в британца всю обойму, и рефери остановил бой, поскольку лицо Купера вовсю «пестрило» рассечениями. Так Клей окончательно расчистил дорогу к бою за титул чемпиона, которым тогда владел ужасный во всех отношениях Санни Листон.
Тут, что называется, «Остапа понесло». Клей и до этого вёл себя вызывающе, без устали меля языком и при каждом удобном случае провозглашая себя сильнейшим из лучших и лучшим из сильнейших. Но теперь он вообще вёл себя, как истинный псих, преследуя Листона по пятам и постоянно устраивая скандальные представления. Публика решила, что таким образом Кассиус пытается скрыть страх перед соперником, и такое предположение было вполне логично: Санни одним своим видом внушал такой неподдельный ужас, что душа уходила в пятки не только у его соперников, но даже у многих зрителей. Это уже потом стало очевидным, что «крыша» у Клея никуда не уехала и не потекла, а всё дело было в тонком психологическом расчёте. В своей жизни Листон боялся всего двух вещей - уколов и сумасшедших. А поведение Клея говорило о чём угодно, только не о здравости его ума.
«Белая» публика Листона откровенно не любила, но сейчас многие желали ему победы. Он хоть и был негром, но тихим. Не то что этот большеротый выскочка, которого не мешало бы заткнуть. Ан нет - Кассиус великолепно провёл бой и добился своего, став новым чемпионом в супертяжёлом весе. Сославшись на вывих, Санни не вышел на седьмой раунд. Мир был потрясён, а счастливый Клей безудержно орал во весь голос о своём величии.
Это американская общественность хоть и со злым стискиванием зубов, но ещё могла стерпеть. Но когда Кассиус буквально на следующий день после триумфа заявил, что принял ислам, вступив в секту «Чёрные мусульмане», и зовут его теперь Мохаммед Али, терпение лопнуло даже у тех, кто до этого предпочитал «выскочку» не замечать. Это было уже слишком, и белое сообщество возненавидело его лютой ненавистью.
В то же время, даже недалёкий в боксёрских премудростях зритель понимал, что если кому и под силу остановить победоносное шествие Клея-Али, то только Листону. В связи с этим их реванша стали ждать с особым нетерпением, но в день (точнее, вечер) повторного поединка, 25 мая 1965 года, армию недоброжелателей новоиспечённого чемпиона ждало ещё большее разочарование - на этот раз Санни был нокаутирован легендарным «призрачным ударом» уже в первом раунде. Время Мохаммеда пришло окончательно и надолго, ознаменовав собой целую эпоху. Великую и прекрасную.
Али не засиживался на троне без дела, и стал штамповать одну успешную защиту за другой. Его жертвами стали бывший чемпион Флойд Паттерсон, стойкий канадец Джордж Чувало, вновь Хенри Купер, поверженные в гостях середняки британец Брайан Лондон и немец Карл Милденбергер, а также сильный соотечественник Кливленд Уильямс. И все, кроме Паттерсона, в течение одного 1966 года.
Всё больше людей начинало понимать, что царствовать Мохаммед обречён долго и безоговорочно, поскольку на горизонте не было видно никого, кто бы мог небезосновательно бросить ему перчатку. На этом фоне решила «выпендриться» Всемирная боксёрская ассоциация (WBA), ни с того, ни с сего назвавшая чемпионом Эрни Террелла. Логики в этом было не больше, чем одежды на папуасе, однако проведению боя Али с Терреллом безумное решение чинушей всё же поспособствовало. Но ничего не изменило - Эрни безоговорочно был бит по очкам. А после ещё одной успешной защиты, против Зора Фолли, Али пришлось на несколько лет забыть о выходах в ринг.
Чемпиона призвали служить во Вьетнам. Понятно, что не для участия в боевых действиях, а для пропаганды и поднятия духа простых армейцев. Однако Мохаммеду было всё равно. Он не собирался участвовать в войне, объяснив это тем, что «ни с кем во Вьетнаме не ссорился», и там его «ниггером никто не называл». На фоне нарастающей волны негритянских протестов, это было воспринято прямым и наглым вызовом. В ответ Али лишили чемпионского титула и отобрали боксёрскую лицензию.
Надо ли говорить, что прекрасный оратор и актёр Мохаммед на полную катушку раскрутил свалившуюся на него роль мученика и страдальца? В определённой степени ему повезло, и время было выбрано более чем успешное. Темнокожая Америка неотвратимо побеждала в борьбе за равенство, а война во Вьетнаме с каждым днём убеждала простое население в своей ненужности и ущербности. Выступления Али наконец-то перестали воспринимать с раздражением, и сам он начинал пользоваться всё большим уважением и признанием. Кончилось всё тем, что в 1970 году Мохаммеду позволили вернуться на ринг, хотя менять политические взгляды он даже не думал. Он выиграл и этот бой - с системой.
После трёх лет вне бокса Али вновь вышел на арену боевых действий, 26 октября 1970 года победив Джерри Куорри. Поединок не продлился и трёх раундов. Но не потому, что Мохаммед был настолько хорош - соперник не смог продолжать из-за серьёзного рассечения. Спустя полтора месяца Али провёл на ринге уже 15 раундов, выиграв техническим нокаутом у очень сильного аргентинца Оскара Бонавены. Тут-то и стало видно, что за время отлучения от бокса Мохаммед сдал, потеряв в скорости и подвижности. Оборачивалось это довольно солидным количеством пропущенных ударов на ближней дистанции - раньше Али этого не допускал.
Тем не менее, Мохаммед посчитал, что готов бросить вызов действующему чемпиону, которым на тот момент был Джо Фрэзер. Такого же мнения придерживалась и общественность, да и сам Джо не был против. Более того, совместными усилиями они с Али устроили целый спектакль обоюдной ненависти и презрения, заставив публику жаждать драки до колик в самых разных частях тела.
Бой состоялся 8 марта 1971 года и стал первой частью величайшей трилогии в истории бокса. Яблоку на легендарной нью-йоркской арене Мэдисон-Сквер-Гарден действительно не было где упасть - все билеты, несмотря на рекордно высокие цены, были распроданы за месяц. Америка дождалась. И получила мало кем ожидаемый результат - великолепная 15-раундовая баталия завершилась безоговорочной победой Фрэзера по очкам.
До отчаяния, тем не менее, Мохаммеду было далеко, и он не перестал надрывать голосовые связки, только теперь горланил о том, что виной всему - его длительный простой без дела. Однако никто не собирался предоставлять Али ещё один титульный шанс только за его длинный язык, и потому он принялся пробивать дорогу к вершине единственным подходящим способом - через ринг.
Одного за другим Мохаммед побил десятерых соперников, особняком среди которых стоят Джимми Эллис и поверженные по второму кругу Чувало, Куорри и Паттерсон. Впереди уже замаячил большой бой - либо с действующим чемпионом Джорджем Форменом, который буквально снёс Фрэзера с трона, либо реванш с обидчиком Джо. Оставалось пройти только ещё не очень популярного, но весьма техничного и умелого Кена Нортона.
Не вышло. Али отнёсся к сопернику с пренебрежением и уже в первом раунде поплатился сломанной челюстью, а в итоге проиграл по очкам. Америка ликовала - этому самодовольному типу окончательно указали на его место.
Мохаммед, конечно же, не сдался. Напротив, он со всей основательностью взял себя в руки, добился реванша и на этот раз выиграл у Нортона сложнейший бой по очкам при разногласии судей. И даже несмотря на то, что в следующем поединке он не сумел нокаутировать малоизвестного Руди Лубберса, повторная встреча с Фрэзером настойчиво постучалась в двери.
Второй бой Мохаммеда и Джо прошёл 28 января 1974 года всё в том же Мэдисоне и уже не был овеян атмосферой всеобщего ожидания, но вновь получился захватывающим и интригующим. Оба боксёра были близки к поражению нокаутом, но поединок всё же продлился всю 12-раундовую дистанцию и завершился победой Али решением судей.
Настала пора встретиться с Форменом, который к тому моменту выиграл все 40 выступлений на профиринге, и только трём (!) его жертвам посчастливилось услышать звук финального гонга. А Фрэзера и Нортона, уже имевших в активе по победе над Али, он с одинаковым успехом разбомбил в пух и прах всего за два раунда каждого. Нужно ли говорить, что шансов Мохаммеду давали, мягко говоря, немного?
Но Али вновь удалось шокировать мир, превзойдя страшного и ужасного соперника, которого боялись все без исключения коллеги по супертяжёлому цеху. Все, кроме Мохаммеда, по традиции устроившего перед боем клоунаду - весёлую для окружающих и обидную для соперника.
30 октября 1974 года в столице Заира (ныне ДР Конго) Киншасе, куда пронырливые промоутеры убежали от американского налогообложения, Формен из кожи вон лез, чтобы нокаутировать Али. Который, ко всеобщему удивлению, не стал делать ставку на постоянное движение, вместо этого умышленно отходя к канатам. Поначалу это казалось самоубийством, но с течением поединка план Мохаммеда всё явнее показывался на поверхности: Формен совершенно не берёг силы, в то время как Али даже в таком положении заставлял его промахиваться и постоянно проводил точные и очень болезненные контратаки. Расчёт Мохаммеда сработал на все сто - под занавес восьмого раунда вконец измотанный Джордж пропускает продолжительную серию с акцентом на правый кросс и, описав ногами замысловатую траекторию, падает. Он приходит в сознание и поднимается, но не своевременно - рефери уже как раз закончил счёт. Али снова чемпион, и на этот раз на этом почётнейшем поприще публика встречает его с восторгом и обожанием. Он выиграл и эту борьбу, хоть между ненавистью и любовью было много больше шагов, чем в известной мудрости.
Возвращённый титул Мохаммед защитил десять раз, но особого внимания заслуживает только один, третий бой с Джо Фрэзером. Легендарный «Триллер в Маниле» 1 октября 1975 года завершился победой Али - секунданты не выпустили избитого Фрэзера на финальный 15-й раунд. Но что это был за бой! Боксёры выложились куда больше, чем на 100 процентов, оставив в ринге всё, что у них было. Когда Мохаммед с трудом удовлетворял любопытство журналистов на послематчевой пресс-конференции, Джо кричал в больнице: «Включите свет! Включите свет!» Со светом был полный порядок, просто он не мог открыть хотя бы один глаз. Али же потом признался, что к концу боя был настолько измотан и побит, что буквально «ощутил дыхание смерти».
Более подходящего момента для завершения карьеры нельзя было и придумать, однако «Величайший» (теперь его так называли уже абсолютно все) решил пойти по дороге, устланной граблями. Он уже никогда не был прежним, но не хотел этого признавать до тех пор, пока спорить с реальностью было уже бессмысленно.
В феврале 1978 года Али сенсационно проиграл олимпийскому чемпиону Монреаля в полутяжёлом весе Леону Спинксу, у которого к этому моменту было аж семь поединков в профи. В октябре того же года Мохаммед взял убедительный реванш единогласным решением судей. Весной 1979-го он даже объявил об уходе, но потом вернулся, чтобы встретиться с новым чемпионом мира Ларри Холмсом.
Бой состоялся 2 октября 1980 года, и на него нельзя было смотреть без боли в сердце. Молодой Холмс не оставлял ему шансов, и после десяти раундов плачущие секунданты во главе с Данди не позволили Али продолжать поединок. Тут зарыдал и Холмс, бросившийся в угол Мохаммеда со словами поддержки и безгранного уважения.
Больше видеть Али в ринге не хотел никто, но ему потребовался ещё один бой, чтобы понять то, что другим стало ясно уже давно. В декабре 1981 года на Багамах он проиграл по очкам хорошему, но нисколько не выдающемуся Тревору Бербику (именно с победы над ним - нокаутом во втором раунде - в 1986 году начнёт чемпионское восхождение Майк Тайсон). Карьера «Величайшего» закончилась - началась неравная борьба с болезнью Паркинсона…
…В январе 2002 года, в честь празднования 60-летия Али в голливудской Аллее славы была заложена его звезда. На что потерявший власть над телом, но сохранивший бодрое расположение духа и остроту мысли Мохаммед не преминул заметить: «Я требую, чтобы мою звезду вмонтировали в стену, а не в мостовую, как остальные. С какой стати по ней будут топтаться какие-то люди?»
Таким его и запомнят. Весёлым и остроумным. Вызывающим и скандальным. Дерзким и гордым. Сильным духом и телом. Единственным и неповторимым. И безоговорочно Величайшим.
P.S. И вот теперь его больше с нами нет. Закручинимся, смиримся и помолчим. Величайший ушёл. Воздадим же ему честь и хвалу в нашей памяти. Он это заслужил, как никто другой.
