Хотя Джош Тейлор доминировал над всеми соперниками в первый период своей профессиональной карьеры в первом полусреднем весе, его, пожалуй, самый важный вечер - победа над Хосе Рамиресом в Лас-Вегасе - вышел не таким, каким он его себе представлял.
Это было во время пандемии - фактически за закрытыми дверями - и рядом не было ни самых близких, ни, тем более, сотен шотландцев, которые наверняка бы поехали поддержать его.
«Только я и моя команда смогли поехать. Нас было всего десять человек, которые отправились в Америку, - вспоминает Тейлор. - Моя мама, папа, жена, младшая сестра, вся моя семья, друзья - никто не смог поехать со мной, чтобы стать свидетелем того, как творится история. Так что это был очень горько-сладкий момент в моей карьере. Я всю жизнь мечтал поехать в Америку, завоевать титулы, и, конечно, ты мечтаешь, что с тобой поедут фанаты, а тут получаешь бой не просто за один титул, а сразу за все - и никто не может присутствовать».
На протяжении многих лет фанаты говорили ему: «Проведи грандиозный бой в Америке - мы будем там». В итоге всё вышло не так, как он мечтал.
Даже глядя сейчас на пояса дома, ощущение праздника будто испорчено.
«Но, - добавляет он, - в конце концов, я всё-таки достиг своей мечты - стал абсолютным чемпионом мира, и я никогда бы не подумал, что вообще способен на такое. И сделал я это за границей, в Америке, с десятью людьми рядом. Мы были как будто "против всего мира" - и справились».
Но затем ему пришлось вернуться домой и отправиться на карантин. Ни встречающих в аэропорту, ни парада, ни даже вечеринки с друзьями.
«Я достиг своей мечты, а потом - всё как-то потухло. Я даже не смог это отпраздновать», - с горечью говорит он.
Победа над Прогре в настоящей войне на арене O2 в Лондоне - наверное, его лучший вечер. Тогда друзья и семья приехали поддержать его толпой.
«Все эти сумасшедшие шотландцы захватили Лондон, у нас была отличная гулянка после боя», - с улыбкой вспоминает Тейлор. - «Это был классный момент».
Но тот бой оставил последствия - именно после него у Тейлора начались проблемы с глазами.
Однажды, за ужином, он посмотрел на тарелку - и увидел две. Он наклонил голову, пытаясь скорректировать зрение, но понял, что что-то не так.
Даже перед боем с Рамиресом он признавал, что видит «криво», и уже после боя прошёл первую операцию. Потом были ещё две.
Ещё когда он выигрывал золото Игр Содружества среди любителей, он начал верить, что сможет стать чемпионом мира среди профи. А после того как он дошёл до вершины и объединил все титулы, его отец стал уговаривать его завершить карьеру.
«Миссия выполнена, - вспоминает он. - Я выиграл всё. И папа тогда сказал мне: "Сынок, заканчивай, ты уйдёшь на вершине". А я такой: "Да, я, может, и на вершине, но у меня нет тех денег, чтобы жить спокойно до конца жизни, мне нужно зарабатывать". Поэтому я продолжил. Но я и сам верил, что смогу стать чемпионом снова, уже в другой весовой категории. Думал, стану чемпионом в двух дивизионах. Но потом всё посыпалось - травма за травмой, одна за другой. Конец карьеры получился, мягко говоря, не очень. Всё покатилось вниз. Последние три-четыре года я был просто изрешечён травмами».
Тейлор обожал великого шотландца Кена Бьюкенена, они подружились. Он также равнялся на соотечественников Алекса Артура и Скотта Харрисона. А теперь, вспоминая, каким был тот мальчик-левша, который когда-то пришёл в зал, он признаёт - он добился того, о чём тот ребёнок даже не мечтал.
«Если бы мне сказали тогда, что я всего этого добьюсь, я бы решил, что вы спятили», - смеётся Тейлор. - «Но я это сделал. Всё благодаря тяжёлой работе, упорству и вере в себя. Никогда бы не подумал, что сяду вот так и буду с вами говорить, имея за плечами всё, чего добился. Я всегда верил, что стану чемпионом мира. Но то, чего я добился в итоге - я и подумать не мог, что это возможно. И за это спасибо всем, кого я упомянул в заявлении об уходе. Всем, кто участвовал в моём пути и становлении».