- Наверняка во время дисквалификации вам приходилось тяжело психологически. Как удавалось не падать духом?
- Особенно не «загонялся». Верил, что справедливость восторжествует. Тяжело было, когда в мае 2016-го отложили бой с Деонтеем Уайлдером из-за мельдония. Я был очень расстроен. Не понимал, что вообще происходит. В декабре перед боем со Стиверном ситуация повторилась. Утром, за несколько часов до выхода на ринг, сообщили, что в одной из моих допинг-проб обнаружили остарин. Честно говоря, сказал тогда: «Хорошо, что узнал об этом уже сейчас, а не в ночь перед боем, иначе просто не смог бы заснуть».
- Для меня всё произошедшее до сих пор остаётся загадкой. Не понимаю, как остарин попал в мой организм. Если бы я намеренно употреблял добавки, содержащие этот препарат, у меня обнаружили бы его намного раньше. А так получилось, что прямо перед боем «вылезло» какое-то мизерное количество остарина. Знаю, что умышленно ничего не принимал. Что-то где-то могло попасть, но не верю, что это была просто случайность.
- Вас теперь можно считать специалистом в области допинга?
- Нельзя. Не разбираюсь в этом. Когда у меня обнаружили мельдоний, я начал изучать вопрос. Оказывается, этот препарат даже не был толком изучен. Тогда как его могли запретить? Что касается остарина, я вообще не знал, что это такое. А он держится в организме целый год. Принимать остарин мне не имело смысла, тем более в таких мизерных количествах.
- Как сказал Рябинский, запрещённый препарат мог попасть в организм через спортивное питание. Как спортсмену обезопасить себя от подобных ситуаций?
- Будем думать над этим. Видимо, необходимо весь мой спортпит сразу отдавать на тестирование, чтобы убедиться в отсутствии в его составе допинга.
- После возвращения в рейтинг WBC можете ли вы рассчитывать на организацию поединка с Уайлдером и есть ли желание с ним встретиться?
- Встретиться хочу, но рассчитывать на что-то пока сложно. С ним у меня складывается какая-то непонятная ситуация. Если с американцем организуют поединок, надо будет, чтобы мы сдавали допинг-пробы в нескольких организациях. Не должно быть такого, что я сдаю много допинг-проб, а он - нет. Вообще, кто много говорит о допинге, тот, видимо, сам имеет некоторые проблемы.
- Уайлдер 4 ноября должен был биться с кубинцем Луисом Ортисом, но у того тоже обнаружили запрещённый препарат. Не кажется ли вам это подозрительным?
- Не привык обвинять людей, но ситуация однозначно непонятная.
- В рейтинге WBO вы занимаете пятое место среди супертяжей, а чемпионским поясом владеет Джозеф Паркер. С кем вам интереснее выйти на ринг, с ним или Уайлдером?
- Трудно сказать. Оба они хорошие боксёры. С удовольствием вышел бы на ринг и с тем, и с другим. А вообще, интересно было бы провести бой с Энтони Джошуа (чемпион мира по версии IBF/IBO/WBA. - RT). Он очень сильный боксёр. Даже пропустив удар от Владимира Кличко, он продолжил поединок и в итоге одержал победу.
- 15 декабря вы встретитесь с румыном Кристианом Хаммером. Сделает ли вас победа над ним обязательным претендентом на чемпионский пояс WBO?
- Мне бы этого хотелось, но данным вопросом занимается моя команда, а не я.
- Недавно вы отдали должное Владимиру Кличко, которому уступили в 2013-м, и говорили, что хотели бы с ним реванша. На сегодняшний день в мире бокса есть человек, который можем сравниться с украинцем по степени своего влияния?
- Очень силён Джошуа. Это молодой парень. Он пришёл в бокс не на один год. Британец и психологически крепкий парень. Всё будет зависеть от него.
- Старший брат Кличко, Виталий, задумывается о том, чтобы стать президентом Украины. У него получится?
- Наверное, получится. Если честно, не думаю об этом. Но Виталий неглупый парень. Он на протяжении многих лет был чемпионом и внёс своё имя в историю бокса.
- Задумывались о том, чем сами займётесь после окончания карьеры?
- Буду заниматься с детьми и молодёжью. Учить их не только боксировать, но и правильно вести себя. В спортзалах можно воспитывать настоящих мужчин. Мысли об этом возникают у меня давно. Нужно заниматься своим делом. А сидеть в депутатах у меня вряд ли получится. Не моё это.