Можно ли сегодня сказать, что тот поединок с Эспиносой стал главным в вашей жизни?
Я бы его назвал самым легким боем в жизни, потому что кубинец боксировал так, как мне надо. Конечно, я настраивался и понимал, что у кубинцев сильная школа, но Эспиноса принял мою манеру ведения боя. Ему надо было играть со мной, а не наоборот. Это была его ошибка.
Перед финалом чемпионата мира в вас никто не верил?
Да. Кроме меня и моего тренера. Накануне боя Михаил Федорович (Гашлома, личный тренер Курнявки) зашел ко мне и сказал, что завтра мы всем докажем обратное.
Что за конфликт был в раздевалке за несколько минут до боя?
Когда я разминался со своим тренером на лапах, к нам подошел какой-то человек: «Зачем ты разминаешься? Тебе же и второго места хватит. Эспиноса тебя убьет!» Мой тренер этого не стерпел и стукнул его лапой. Возникла заваруха, но все быстро успокоились. И Михаил Федорович сказал: «Теперь ты точно должен им доказать, что сильнее Эспиносы».
Партнеры по команде что-то советовали?
Как такового общения у нас не было - каждый занимался своим выступлением. Можно сказать, что мне все сочувствовали.
Страшно было в первые минуты боя?
Когда выходил, был уверен в себе. Мандраж, конечно, присутствовал. Только дураки не боятся. Но с началом боя страх улетучился. Первый раунд мы друг друга узнавали и осторожничали. Во втором я уже понял, что ему тяжело будет со мной боксировать.
Андрей Курнявка во время финального боя на первенстве мира 1989 года в Москве Фото: ТАССЧто тренер говорил во время боя?
Чтобы я держал левую руку выше, потому что Эспиноса - нокаутер и бил левой. Обычно он правой рукой показывал вниз и переводил левой на голову. Многие после такого падали.
Когда поняли, что победили?
После финального гонга я подошел к тренеру и сказал: «Я выиграл!» Он ответил: «Андрей, вот когда тебе поднимут руку, тогда ты и выиграл, а пока непонятно, что решат судьи».
Что было после?
Я пошел на изнурительный допинг-контроль. Я сгонял вес, и воды во мне было мало. В результате провел там четыре или пять часов. Сидел в комнате, пил воду и пиво, чтобы сходить в туалет и сдать этот анализ. К тому времени все уже ушли по домам.
3000 рублей от московского спорткомитета. А вот в родной Киргизии меня встретили не очень хорошо. Собрались местные спортивные чиновники, дали мне конвертик, а там 100 рублей. Тогда как раз выпустили новые купюры, поэтому вся сумма лежала одной бумажкой. Я подошел к министру спорта Киргизии и сказал: «Вот вам 100 рублей от меня. Разделите их на всех». Было обидно, что мою победу так оценили.
А потом была встреча с Эвандером Холифилдом...
В 1991 году после чемпионата мира в Австралии все финалисты уезжали на матчевые встречи. У меня был второй поединок с Торстеном Маем (первый Курнявка проиграл в финале мирового первенства), и на этот бой приехал Холифилд, чтобы выбрать себе спарринг-партнера. Он просматривал восемь человек, и из всех понравился именно я. Подошел с промоутером и предложил перейти мне в профессионалы. Сказал, что я хорошо боксирую и меня не надо переучивать. Промоутер говорил: «Научитесь у Холифилда, и потом я буду вас "толкать" отдельно к званию чемпиона мира».
Какие условия предложили?
Полное обеспечение меня и моей семьи: проживание, питание… Ежемесячно я должен был получать по 10 тысяч долларов, и еще была отдельная доплата за спарринги с Холифилдом. Прекрасные условия.
Но вы все-таки отказались…
Да. Понимал, что хочу олимпийскую медаль. Сейчас уже жалею, потому что на Игры-1992 в Барселону я не поехал.
Почему?
Главный тренер сборной Константин Николаевич Копцев принял решение взять не меня, а второго номера команды. Я ему, видно, не понравился. Мне потом сказали, что за меня просили денег. Видимо, после распада СССР Копцев понимал, что последний год у руля и, наверное, хотел не просто уйти, а уйти с деньгами. В итоге поехал другой боксер, который стал в Барселоне вторым.
С Копцевым по прошествии лет удалось объясниться?
Сейчас мы с ним общаемся. Когда я ему задал вопрос: «Почему вы меня не взяли?», он мне как-то странно ответил: «Ты меня чем-то обидел». Чем я его мог обидеть? Говорю: «Я всегда уважительно, всегда на вы, прекрасно к вам относился». Он мне ничего не сказал. Представляете? Главного тренера чем-то обидели, и он решил не брать первого номера на Олимпийские игры. Это глупо. Ему просто надо было как-то отмазаться.
После этого вы решили уйти из бокса. Чем занялись?
Начал коммерческую деятельность в Киргизии. Открывал залы, проводил соревнования по боксу и даже по боям без правил. Но неожиданно в 1996-м я получил путевку на Олимпийские игры в Атланту от Киргизии. Наверное, за мои старые заслуги.
Я четыре года не занимался, а вызов пришел за две недели до Олимпиады. Провел семь тренировок, седьмую - уже в Атланте.
С российской сборной в США встретились?
Да. Все, конечно, были удивлены, что я вроде бы бросил бокс и внезапно появился на Олимпиаде. Всем тогда говорил: самое главное, чтобы первым Савон не попался.
В итоге вам попался именно знаменитый Феликс Савон.
Я вышел на самого сильного боксера в этом весе. Бой проиграл, хоть и не по всем статьям, как другие. Морально был готов, а физически - нет. Думаю, если бы встретился с кубинцем в финале, может быть, к тому времени разошелся.
Несмотря на все это, Савон вас боялся?
Я же боксировал с Эспиносой, и он это видел. Первый раунд боялся, а во втором увидел, что я ничего не делаю, и весь его страх растворился.
Чтобы завоевать медаль, надо было выиграть всего один бой?
Да. Одна победа - и было бы призовое место. Неудачная жеребьевка. Я даже думаю, что может они специально так сделали, чтобы медаль в Киргизию не ушла.
После завершения карьеры общались с Савоном?
В 2015 году нас позвали на соревнования, но мы разминулись: я раньше уехал, он позже приехал. Затем друзья организовали нам разговор по Skype. Он меня узнал и сказал, что на Олимпийских играх в Атланте самый сложный бой был именно со мной. В принципе, на тех Играх боксировать особо было некому. В нашем весе было только два спортсмена - он и я. Все остальные - слабенькие.
После Олимпиады вы окончательно повесили перчатки на гвоздь, хотя силы еще явно были. Сейчас не жалеете об этом?
Тогда не жалел. Сейчас уже понимаю, что надо было еще побоксировать, попробовать себя в профессионалах. Время, конечно, хочется прокрутить назад, но это невозможно.