Нет таких денег, которые нельзя потерять, и нет такого таланта, который нельзя спустить в унитаз.
Что касается первого, то в наше время, когда экономическая ситуация непрерывно улучшается, причем чем дальше - тем быстрее и сильнее, о чем нам постоянно напоминают, чтобы не забыли, мы все чаще слышим вопли в стиле: «Тут только что лежал мой миллиард! Где он?!» И что-то мне подсказывает, что скоро эти крики сольются в хор. Потерявших миллиарды, конечно, жалко, но гораздо жальче тех, кто просто потерял работу.
Ну а что касается второго, то такие примеры, более-менее в одинаковом количестве, всегда у нас перед глазами. Например, сегодня - это пример американского боксера Эдриена Броунера.
Кто хочет может пересмотреть его субботний бой с Эдрианом (именно так: имена соперников отличаются одной буквой - Adrien и Adrian) Гранадосом, чтобы выяснить, кто же там все-таки выиграл. Я посмотрел этот бой один раз, и этот раз был лишним. Хватило бы просто прочитать какой-нибудь репортаж. По-моему, если не давать волю естественному раздражению, то победил там все-таки Броунер, но вот не давать ему волю было очень тяжело.
Каюсь, я когда-то предсказывал Броунеру великое будущее. А как его было не предсказывать? В 2011 году, когда ему самому было всего двадцать два, он завоевал свой первый титул, WBO в категории до 59 кг, нокаутировав в 3 раунде аргентинца Висенте Мартина Родригеса. Потом провел еще пару боев на том же уровне против хороших соперников, Антонио Де Марко и Гэвина Риса, попутно завоевав и защитив свой второй титул - WBC в категории до 61,2 кг.
Броунер тогда не столько избивал своих соперников, сколько куражился над ними, как Рой Джонс и Флойд Мейуэзер, выделывал какие-то балетные па ногами, в то время как независимо подвешенные руки обрабатывали лица и тела несчастных, оказавшихся с ним в одном ринге. Зрелище было жестокое, но завораживающее.
Единственное, что тогда настораживало, и я тоже писал об этом, как, впрочем, и все, так это то, как сильно Броунер себя любил. Какой-нибудь Филипп Киркоров рядом с ним казался бы специалистом по самобичеванию, умерщвляющим свою плоть. Броунер был от самого себя в постоянном оргазме, а для человека вообще и для боксера в особенности это не слишком полезно: от оргазма подкашиваются ноги. Они и стали подкашиваться. Сначала в переносном смысле - когда он едва выиграл у техничного, но слабо бьющего чемпиона мира по версии WBA в категории до 66,7 кг Пола Малиньяджи, а потом и в прямом -когда не ведающий сантиментов грубый аргентинский мужчина Маркос Рене Майдана дважды перевернул его, в конце концов уверенно победив по очкам. Броунер после этого боя выглядел просто героем американского фольклора, унесенным куда-то ураганом к такой-то матери и потом, по прихоти стихии, поставленным на землю относительно целым и невредимым, если не считать синяков, в каком-то совершенно не известном ему месте. Он просто не знал, куда ему теперь идти.
Среди нарциссов, людей, а не цветов, мало таких, кто сумел долго продержаться на вершине. Нет, бывают, конечно, нарциссы и с дубовыми корнями, как Дональд Трамп, но это все-таки исключения. А так, в большинстве своем нарциссы не любят, когда им обрывают лепестки, и новые у них не вырастают.
Именно тогда я потерял веру в Броунера как в нового Роя или нового Мейуэзера и не обретал ее снова. Было ясно, что при таком таланте он, скорее всего, сможет завоевать еще один-другой титул, но великой карьеры не сделает.
В 2015 году Броунер славно проиграл Шону Портеру. Именно так. Бывают на свете и бесславные победы, и славные поражения. Броунер проигрывал по очкам, но в двенадцатом раунде выложился весь. Этого хватило только на то, чтобы послать Портера в нокдаун, а не нокаут, но вместе с тем показало, что порох в пороховницах у Броунера есть. Это, к сожалению, подтвердилось уже в следующем бою, когда в том же году он в двенадцатом раунде остановил нашего Хабиба Аллахвердиева и завоевал свой четвертый титул - WBA в категории до 63,5 кг.
Тогда показалось, что Броунер все-таки может состояться в качестве нового гения большого бокса, особенно после того, как он толкнул на редкость умную и самокритичную речь, но это только показалось. Тут же стали поступать какие-то стремные новости: то его поймали в стельку пьяным за рулем, то он слегка придушил официантку, то, наставив пушку, попытался кого-то ограбить. Последние два дела до суда не дошли. Видимо, официантке и стоявшим под дулом заплатили, но осадок остался.
И не зря. В апреле прошлого года Броунер потерял свой титул на весах, когда перед боем с Эшли Теофейном не сумел вписаться в лимит своей категории. И вот теперь этот бой с Гранадосом. Нет, он, конечно, куда более достойный боксер, чем предполагает его послужной список. Гранадоса, судя по всему, просто плохо вели. У него на счету теперь пять поражений, но все по очкам и при разногласии судей. Броунер сейчас много говорит об этом. Однако Гранадос был его спарринг-партнером, а бои с бывшими спарринг-партнерами устраивают себе «для разогрева», а не для того, чтобы подвергнуть себя суровому испытанию. Что бы он сейчас ни говорил, Броунер был уверен, что легко разобьет Гранадоса. Не вышло. Черт возьми, почему такой талант достается человеку, который не может им воспользоваться на радость себе и другим?
Не знаю. И никто не знает. И вот здесь мне бы хотелось обратиться к великой поэзии, которая многократно искала ответ на этот вопрос, и сколько раз искала - столько и не находила. Вспомните «Моцарта и Сальери» Пушкина. Сальери там ведь не просто завистник, а своего рода теоретик и человек идейный. Его возмущает, что невообразимый талант достался не ему, музыкальному ботанику и трудяге, отказавшемуся от всего ради музыки, а легкомысленному веселому человеку, который не умеет этим талантом толком распорядиться и растрачивает на мелочи, на пустяки.
Ну, сам Пушкин был, конечно, по жизни «Моцарт», а не «Сальери», поэтому такой заземленный подход ему был чужд. В «Египетских ночах» он пишет:
Зачем крутится ветр в овраге,
Подъемлет лист и пыль несет,
Когда корабль в недвижной влаге
Его дыхания жадно ждет?
Зачем от гор и мимо башен
Летит орел, тяжел и страшен,
На чахлый пень? Спроси его.
Зачем арапа своего
Младая любит Дездемона,
Как месяц любит ночи мглу?
Затем, что ветру и орлу
И сердцу девы нет закона…
Боже, какие стихи! Там еще продолжение не хуже. Все так, все так… Но иногда хочется, как Сальери, чтобы закон все-таки был. И орлы бы тогда реже на пни садились, и Дездемона целее была бы.
Блог Александра Беленького