Александр Беленький: «В бое Кличко—Джошуа фаворитом считаю Владимира»

В гостях у Sport.ua побывал известный российский журналист, эксперт программы «Великий бокс» на телеканале «Интер» Александр Беленький. Вашему вниманию предлагаем первую часть беседы, в которой Александр оценил перспективы Ломаченко и Гвоздика в Америке, рассказал об уникальности Мэнни Пакьяо и сумасшедшей харизме Усика.

- Я ничего не буду советовать Владимиру. На протяжении всей карьеры Владимира, особенно лет 10-15 назад, все всё время распознавали звоночки, что ему пора заканчивать карьеру. Если я скажу, что мне его бой с Дженнингсом очень понравился - покривлю душой. Не очень понравился. Но мне кажется, что это был кризис немножко другого плана, который сам Володя хорошо описал в интервью после боя с Тайсоном Фьюри: «Если хочешь уничтожить человека - дай ему пять лет непрерывных побед, а у меня таких лет было 11». Человек должен время от времени получать по голове. Может быть, он неправильно отнесся к подготовке к этому бою, недостаточно изучил соперника. Может быть, читатель и прав, но я ни в коем случае не берусь это утверждать. Сейчас я могу посоветовать Владимиру только то, что он и так делает: полностью сконцентрироваться на бое и психологически зомбировать себя день и ночь. Здесь главное будет не в физике, по физике у него все есть. Здесь нужно правильно психологически настроиться на бой.

- Я не знал, мне было интересно это услышать. Когда ты все время побеждаешь, победы становятся рутиной. К сожалению, это неизбежный момент. Вспомните бои таких великих боксеров, как Мейвезер или Рой Джонс, и у них были плохие бои. У Роя Джонса первый бой с Монтеллом Гриффином никакой же был. То, что он ударил уже опустившегося на колени соперника - был результат того, что тот уже просто вывел его из себя, ничего не мог. А в матче-реванше он нокаутировал Гриффина в первом раунде. Здесь по-всякому может быть. Возраст - штука опасная. Ты можешь не чувствовать свой возраст, но возраст чувствует тебя, ты от этого никуда не денешься. Давайте не будем пока выносить никаких суждений. Боя с Джошуа, надеюсь, не миновать, никто не получит травм. Он все и покажет.

- Во-первых, пусть мне кто-то расскажет, какой замысел был у организаторов матча. Потому что я его пытаюсь разгадать с тех самых пор. Я тогда разговаривал с Андреем Рябинским незадолго до матча, в лоб ему задавал вопрос: «Зачем вам это надо?». Исход предельно ясен. Видимо, он так не считал. Там была поднята шумная кампания. Люди убедили себя в том, что они верят в победу Поветкина. Как им это удалось - не знаю. Причем очень знающие люди. Помню, где-то мы давали серии интервью уже перед боем. Я там был, по-моему, один, кто сказал, что победит Кличко. Я подошел к человеку, не буду называть его, и сказал: «Ты же боксер, классный. Как ты мог это сказать?». Он мне свой ответ так объяснил: «Пойми, тусовка не простит... Я сейчас сказал то, что должен был сказать. Не оправдается - ничего, я в ряду с 200-ми людей, никто меня пороть не будет за это. Тебе нравится против течения - давай». Не то чтобы мне это нравится, но я живу по-своему всю жизнь.

Я очень хорошо отношусь к Поветкину, но братья Кличко - мои друзья 15 лет. О чем может идти речь? Я болел за Володю, еще больше болел за Виталия, который переживал, по-моему, больше, чем Володя. Почему вообще возникла такая идея? Не могу понять. Любой человек, кто в тусовке хоть как-то, знал, что предложивший десять миллионов гонорарный фонд выиграет со свистом. Скорее всего, хватит и восьми. Это знали абсолютно все. Откуда возникла сумма 23 миллиона, 17 из которых получал Владимир, мне непонятно по сей день. Андрею Рябинскому при мне этот вопрос задавали 25 раз, он никогда на него не отвечал. Так что здесь я не знаю. Убытки? Там еще «Роснефть» принимала активное участие. Они то ли 10 миллионов, то ли половину дали, не знаю точно. Убытки лично Рябинского не так велики были, наверное, они поделили как-то, не знаю. Это их дело, их деньги, меня это не особо интересовало. Про фальсификацию допинг-проб. Насколько я понимаю, там тот вариант, что тестировать Владимира на допинг будет РУСАДА, братьями даже не рассматривался.

- Конечно, логично.

- Со стороны господина Рябинского точно нет, за это я могу ручаться. Между нами, мягко говоря, нет никакой любви, но он - человек порядочный, честный, с его стороны я это исключаю. Там всегда вокруг ринга топчутся множество людей. Что они выкинут? Мне известны случаи, когда происходили странности в бою. Исключать я ничего не могу, я говорю про конкретного человека. Опять-таки, мы далеко не друзья, поэтому мои слова имеют вес.

- Кто сомневается в компетенции господина Хрюнова - тот зря это делает. Господину Хрюнову было известно ровно то, что было известно мне - что предложивший 10 миллионов с запасом выигрывает торги. Еще раз говорю, мне категорически непонятно, откуда взялась эта сумма, и почему именно 23. Единственное объяснение, которое я вижу - цифра была настолько сумасшедшей, невообразимой, что она сама по себе привлекла гораздо большее внимание к бою. Я могу предположить, что господину Рябинскому было важно таким образом привлечь внимание к своему основному бизнесу, к своей строительной фирме. До боя с Кличко Рябинского и его фирму не очень знали, чтобы не сказать совсем не знали. Одна из многих строительных фирм. Свою задачу, пусть и дорогой ценой, он выполнил - все узнали о Рябинском и его фирме.

- Прогноз - это проще всего. Как сказала Алина Шатерникова, я очень люблю смотреть бои Васи Ломаченко, потому что совершенно не беспокоюсь. Как гурман на вкусе блюда, так я могу сосредоточиться на боксе, посмотреть, оценить, насладиться. Я никаких других вариантов здесь не вижу, кроме как победа Ломаченко, когда он захочет. В бое с Уолтерсом он захотел в пятом раунде включить форсаж и за два раунда из Уолтерса сделать ничто, так и здесь. Василий как художник сам решает, когда включить форсаж, когда его посетит вдохновение. Я просто с нетерпением жду боя, как Алина, люблю смотреть бои Ломаченко.

На вопрос о том, когда он сможет собирать аншлаги, я не знаю ответа. Точнее, боюсь, что ответ может быть неутешительным. Помните такого великого бойца Пернелла Уитакера? Я помню, как вышел журнал «Ринг» в середине 90-х, на обложке был Уитакер и подпись: «Лучший, и нет никакой возможности это доказать». Есть боксеры, которые на голову выше других, но почему-то это не особо отражается на гонорарах. Тот же Уитакер, когда он вышел на бой с молодым еще Де Ла Хойей, при том, что все титулы были у Уитакера и дрались за его титул, Уитакер получал шесть миллионов, а Де Ла Хойя - десять. Спорить с этим абсолютно бесполезно, потому что за другой бой он не получил бы и миллиона. Он был безумно рад. Вася не американец, и это серьезный момент.

- Мэнни Пакьяо - большое исключение. Одно исключение, которое подтверждает правило и вызвано тем, что Пакьяо дерется в самой популярной манере в Америке. Он супер активный, супер агрессивный и т.д. И уж очень он ворвался из ниоткуда, когда он нокаутировал Ледвабу. У Ледвабы слетел соперник, какого-то филиппинца за две недели подписали. И когда этот «какой-то филиппинец» разнес в пух и прах Ледвабу, живого места от него не оставил - конечно, это произвело впечатление. Еще большее впечатление произвела его победа над Баррерой. Я помню, что был я тогда в гордом одиночестве, когда сказал, что победит Пакьяо. Для меня это был почти такой же случай, как Кличко - Поветкин. Любому человеку, который хоть что-то понимает в боксе, было очевидно, что, при всем моем колоссальном уважении к Баррере, Пакьяо разнесет его в клочки по закоулочкам. Иначе быть не могло. Победа над Баррерой сыграла такую роль. У Василия не было побед над боксерами, которые по уровню популярности составляют хотя бы 10% от того, что составлял Баррера. И я говорю не о боксерском уровне, а об уровне популярности. У него не было возможности привлечь к себе такое внимание. Будет ли? Думаю, что все люди в его весе, которые хотят что-то заработать, будут от него бегать галопом.

В Америке очень интересное в массе отношение к заезжим боксерам: оно очень уважительное. Тебя узнают на улице, с тобой сфотографируются, пожмут руку, похвалят, но трансляцию по pay-per-view не купят. Америка, Англия - это самодостаточные страны. Там внутренние чемпионаты вызывают больший интерес, чем чемпионаты мира. Олимпийский турнир по баскетболу занимает третье место по популярности среди баскетбольных турниров. Первый - понятное дело, НБА. Но второй - американский чемпионат университетских команд. Давайте говорить честно, Олимпийские игры - все-таки посерьезнее, они реже бывают. Олимпийский турнир на третьем месте с огромным отрывом от университетского первенства идет. Поэтому иностранцу там очень сложно. И это касается не только Ломаченко. Вот дрались Уорд с Сергеем Ковалевым. Ведь собрали не очень много в pay-per-view. Понятно, Уорд - антигерой, так сказать. Он боксирует в том стиле, который в Америке любят меньше всего. Но Ковалев работает как раз так, как американцам нравится, а чужой.

- То же самое. Вы же знаете, Де Ла Хойя выступил по поводу того, что 170 тысяч купило трансляцию. А Альваресу покупают 500. Но Де Ла Хойя мухлюет и лукавит, потому что, если свести Альвареса с Головкиным, там все зашкалит.

- Нет, будет гораздо больше. Это та же история, как была с Костей Цзю. Он дрался с одним африканцем в Америке. На тот момент посчитали, что Костя в Америке звезда, что бой с Бэном Таки соберет... Ничего он не собрал. Но если Костя дрался с американцем, как Джуда или Митчелл - там рейтинги телетрансляций взлетали до небес. Здесь то же самое будет. Если Головкин будет драться с Альваресом, тут будет не 500+170, а вполне может перевалить за миллион.

- Я не думаю, что ближайшие несколько лет стоит переходить в тяжелый вес. Пускай он обоснуется в том весе, там есть, с кем пободаться. Я не считаю, что он не использовал... Хороший бой был, просто соперник оказался потяжелее, чем думали. Я думаю, что второй раз Усик понравится больше. Американская арена - это совсем другое, это как ты прилетел драться на луну, очень непривычно. Саша молодец, отработал так, как отработал. Это другой мир. Это настолько не похоже на те арены, где он дрался до сих пор... Я, кстати, не сомневался в том, что бой пройдет сложнее, чем предполагалось. Это психологический фактор, его никто отменить не в силах. Это у нас, диванных критиков, все легко, бьют не наши морды, мы все знаем, как надо, как надо было. А тут человек в чужой, трудной обстановке дерется с сильным соперником. Я считаю, что ни малейших претензий по поводу того боя к Александру быть не может.

- Да, потрясающий бой был. К сожалению, исход был не тот, которого я хотел.

- А чем всех привлекает Усик? Ты находишься в большом зале, сидишь спиной ко входу. Входит один человек, другой, ты не обращаешь внимания. Вот входит еще человек, он нашумел не больше других, а ты почему-то сразу поворачиваешься - это Усик вошел. У человека сумасшедшая харизма. Ему ничего делать для этого не надо, он такой, какой есть. И такой, какой есть, он всем нравится. Есть такие счастливые люди. Бывают мужички, которые вроде бы ничем не выделяются, а женщины вокруг него падают и падают штабелями, а остальным остается только завидовать. Усик вызывает безотчетную симпатию, он привлекает внимание. Кроме того, он всегда что-то скажет, сделает какой-то жест, приятно улыбнется и т.д. Это талант, как и любой другой, этому нельзя научить.

- Я с Гвоздиком связываю большие надежды. Не знаю, как Top Rank. Боб Арум - наверное, самый жесткий делец в мире бокса. Если бы у него не было уверенности в Гвоздике, то не взял бы его к себе. Взял иностранца.

- С Коробовым получилась осечка. Это совершенно другой случай. Я очень люблю Гвоздика, пару раз посмотрел его последний бой с Чилембой. У него есть целый ряд достоинств: потрясающее чувство дистанции и великолепное умение неожиданно начинать атаку. У него уходит на 0,1 секунды меньше времени, чем у других топовых боксеров, и этого оказывается достаточно. К тому же он смелый, терпеливый. Когда ему пару раз тот же Чилемба засветил основательно, он отреагировал на это, как на мелкую неприятность. Стойкий. Думаю, у Гвоздика чемпионское будущее. Очень надеюсь и желаю ему всяческих успехов. Он мне глубоко симпатичен.

- Ковалев тоже много времени проводит в Америке. Я считаю, раз ты уже дерешься в Америке, там тебе и надо бОльшую часть времени проводить. Это особая страна, совершенно другой мир. Чтобы там боксировать, лучше там жить, хотя бы несколько месяцев перед боем.

- Нет, таким он не может стать. Он может стать чемпионом на три-четыре года. Но я не представляю Джошуа царящим 11 лет вот так. Мне кажется, у него не хватит ни таланта, ни трудолюбия. Хотя, конечно, я могу ошибаться. Когда-то я ошибался насчет Владимира в этом плане. У него хорошие шансы. Я все-таки считаю фаворитом в этом бою Владимира, тем не менее я вижу у Джошуа хорошее будущее.

- Книгу издали тиражом, по-моему, 25 тысяч в 2006 году. Поначалу она расходилась неважно, совершенно непонятно, почему. Потом вымели все, сейчас ее нет в продаже, причем уже какое-то время. Может быть, даже допечатывали тираж, не знаю, потому что то издательство перестало существовать уже давно. Для России 25 000 - хорошее число. Сколько книг написал? «Большие чемпионы», «Золотые братья Кличко», «Властелины ринга» - получается, три. Также поучаствовал в сборнике «Армейские байки». Написали мы с женой книгу про Италию - «Бегство в Венецию». Помог Сергею Ковалеву, но там я чисто укладчик пазла, не автор, в этой книге нет ни одного моего слова. Вроде бы все.

- Лучше всего продавались «Большие чемпионы», там все чемпионы в тяжелом весе. Там тираж такой же был, но гораздо быстрее разошелся. «Властелины ринга» - это сборник уже опубликованных статей. Когда мы издавали, то осознавали, что тираж будет не сумасшедшим. Это для собственного удовольствия и для тех читателей, которые меня любят. Мы не рассчитывали на большой тираж. У Ковалева, честно, не знаю, какой тираж. Знаю, что издательство очень довольно и хочет продолжать такие книги с боксерами, подбивают клинья к Головкину. Если бы эта книга не была успешной, ни в коем случае таких вопросов не возникло бы.

- Виталий делал, я бы сказал, трогательные правки. Он ничего не правил про себя. Из десяти серьезных правок одна была о нем, где нужно было исправить то, что я не знал, а все остальное касалось Владимира. Что-то я отстоял, что-то Виталий меня уговорил поменять, но я в жизни не видел более мягкого цензора, чем Виталий.